— Зачем ему рассказывать Дейзи? — Спрашивает Эл.
— Она умеет убеждать, — говорит Дэни. — И я точно знаю, что Ксавьер питает слабость к слезам. Так что, если ты позвонишь, обязательно поплачь и потяни за все те струны в его сердце, о которых мало кто знает.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Думаю, я просто приму душ и попытаюсь заснуть. Надеюсь, я проснусь, и все это окажется просто ночным кошмаром.
— Дейзи, мне так жаль. Я не знаю, что делать. Чем я могу помочь? — спрашивает меня Эл.
— Позвони своему мужу и узнай, что происходит. Незнание сейчас сводит меня с ума. Я не знаю, где он… в безопасности ли он… плохо ли с ним обращаются… Я не знаю, что они с ним делают, Эл.
— Я позвоню ему снова. Даже попробую поплакать. Мне правда очень жаль. Но я не сомневаюсь, что Ксавьер доставит его домой в кратчайшие сроки. — Она изо всех сил старается меня успокоить.
Хотела бы я иметь ее оптимизм. Единственное, что я знаю, это то, что после одного дня брака я скоро стану женой заключенного. Именно этого я и боялась. Что если я позволю себе полюбить его; если позволю себе признать, что он был для меня всем, случится что-то плохое, и его заберут.
Я боялась, что потеряю его. И до сих пор боюсь...
Последний час я набираю номер Ксавьера каждые десять минут. Он продолжает попадать прямо на голосовую почту. Но я не остановлюсь, пока он не ответит. Возможно, он единственный, кто может дать мне представление о том, что происходит с моим мужем. И насколько плоха эта ситуация на самом деле.
Я снова нажимаю на зеленый значок рядом с его номером, и на этот раз появляется мелодия звонка.
— Ксавьер Кристиансон, — отвечает грубый голос на другой линии.
— Мистер Кристиансон, это Дейзи Блейк. Я Габриэля Де Беллиса... э-э...
— Жена? — Заполняет за меня пробел Ксавьер.
— Да. — Киваю я, хотя знаю, что он меня не видит. — Я хочу знать, что происходит с его делом. Где он? Мне нужно поговорить с ним, увидеть его.
— Миссис Де Беллис, сейчас я еду в участок. Я узнаю больше, когда приеду, но на данный момент он находится под стражей в полиции. Я не узнаю больше подробностей, пока не поговорю с кем-нибудь из них, — говорит Ксавьер.
— Я хочу поговорить с ним. — Мой голос срывается на рыдание.
— Я посмотрю, что можно сделать, чтобы организовать это. Но пока лучшее, что вы можете для него сделать, – это сохранять спокойствие и позитивный настрой.
— Хорошо, спасибо.
— Мне нужно идти. Я уже подъезжаю.
Я нажимаю кнопку завершения вызова и понимаю, что мне не стало легче. Мне страшно, и даже находясь в доме, окруженном людьми – семьей Гейба и, по умолчанию, моей тоже, – я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. Мне нужно что-то сделать. Я не могу просто сидеть в этой комнате и ждать. Я сведу себя с ума.
Поднявшись с кровати, я выхожу из комнаты и бегу вниз по лестнице. Понятия не имею, куда иду и что делаю.
Может, мне просто пойти и найти Эл и Дэни?
Но мысль о том, чтобы по-настоящему поговорить с людьми, заставляет меня развернуться и направиться обратно в комнату Гейба. Может, лучше побыть одной, чем пытаться притворяться, что со мной все в порядке, перед подругами или его семьей.
Видимо, я исключение из правил, что беда не приходит одна.
Два часа. Именно столько времени прошло, прежде чем зазвонил мой телефон. Я подпрыгиваю от звука, а когда вижу на другом конце линии номер Ксавьера, мои пальцы судорожно нажимают кнопку ответа.
— Алло? — поспешно говорю я.
— Дейзи. — Одно слово. Этого достаточно, чтобы я рассыпалась при звуке голоса Гейба.
— Ты в порядке? — спрашиваю я его.
— Я в порядке. Но не хочу, чтобы ты волновалась. Я скоро во всем разберусь, — говорит он, но я слышу, что он не верит в это, даже если отчаянно хочет, чтобы я поверила.
— Я не знаю, что мне делать. Чем я могу помочь? В чем, собственно, тебя обвиняют?
— Тебе ничего не нужно делать, детка. Мне просто нужно, чтобы ты подождала меня. Я люблю тебя. Никогда не забывай, что я люблю тебя, и я обещаю, что вернусь домой, — говорит он.
— Я тоже тебя люблю. — Я не могу удержаться от слез. Знаю, это ничему не поможет. Вероятно, ему станет от этого только хуже. Но я ничего не могу сделать, чтобы сдержать слезы.
— Пожалуйста, не плачь, детка. Мне так жаль. — Голос Гейба такой тихий.
— Я не хочу этого делать, Гейб. Я хочу, чтобы ты был дома. Хочу начать нашу совместную жизнь. Я не хочу этого делать, — повторяю я, как будто это каким-то образом изменит происходящее. Но знаю, что этого не произойдет.
— Знаю, — говорит он. — У Ксавьера есть кое-какие бумаги, которые ты должна подписать, Дейзи. Мне нужно, чтобы ты их подписала. Ты можешь сделать это ради меня?
— Какие бумаги? — спрашиваю я.
— Это просто юридическая ерунда. Мне нужно знать, что ты имеешь доступ ко всем нашим счетам в мое отсутствие.
— Но ты скоро вернешься домой. Мне не нужны твои деньги, Гейб. Что мне нужно, так это ты, — говорю я ему.
— Знаю, и я вернусь домой. Очень скоро. Просто подпиши бумаги, Дейзи, и не забывай, что я люблю тебя больше всего на свете.
— Почему у меня такое чувство, будто ты прощаешься? — всхлипываю я.
— Я никогда не попрощаюсь с тобой. Я вернусь домой к тебе, — говорит он сейчас с большей решимостью, чем когда я ответила на его звонок. — Мне нужно идти.
— Хорошо, — шепчу я.
Но это не хорошо. Во всей этой ситуации нет ничего хорошего. И ничего не будет, если он не вернется ко мне домой.
Глава 49

Джио и Ксавьер сидят передо мной в крошечной комнате. Хотя она немного больше камеры, в которой я был заперт последние две недели.
— Как она? — спрашиваю я брата, потому что первый и самый важный вопрос, который у меня возникает, – как поживает моя жена. Я до сих пор не сказал ему, что женился на ней, но для него это не имеет значения. В любом случае он будет заботиться о ней, как о своей родной плоти и крови.
— У нее все в порядке. Она очень редко выходит из твоей комнаты, — говорит он.
— Что будет сегодня? — обращаюсь я к Ксавьеру.
— Мы будем ходатайствовать о твоем освобождении под залог. Но я должен быть честен. Шансы на одобрение невелики. Тебя обвиняют в торговле оружием, Гейб, что влечет за собой минимальный срок в десять лет. — Вздыхает он.
— И я плачу тебе за то, чтобы ты вытащил меня к чертовой матери из этой адской дыры, — напоминаю я ему, повышая голос, а тон говорит ублюдку в костюме, что я не очень доволен его работой. Я чертовски устал.
— Габриэль, — произносит Джио мое имя. Это его способ предупредить меня, чтобы я сохранял спокойствие.
— Если мне придется провести десять лет за решеткой, значит, так тому и быть. Я не вижу другого выхода, если только ты не найдешь гребаную лазейку из всех лазеек. — Я раздраженно провожу рукой по волосам.