Они увидели меня прежде, чем я успела что-либо сказать, и это было хорошо, так как я понятия не имела, что говорить. Я была так потрясена этой ситуацией. Очень наивно с моей стороны. С самого начала я знала, что жизнь Джея связана с каким-то насилием. Я знала, что за поверхностью скрывается многое. Много опасных вещей. Вещи, о которых я добровольно не знала, потому что доверяла Джею. Я верила, что у него есть какой-то моральный кодекс, каким бы извращенным он ни был. Я знала, что он не был прекрасным принцем, но и не думала, что он злой серый волк.
— Стелла, в постель. Сейчас же, — скомандовал Джей, его мутные зеленые глаза пристально уставились на мое лицо, руки были крепко сжаты в кулаки по бокам.
Обычно я повиновалась бы такой команде, уже привыкла это делать, и его тон прямо-таки напугал меня. Но эта ситуация не была нормальной. Вместо того чтобы сосредоточиться на Джее, я обратила внимание на девушку. Истекающую кровью девушку.
— Ты в порядке? — спросила я мягким голосом. — Может, кому-то позвонить?
В полицию. Вот кому сейчас я должна позвонить. Полиция уже должна быть здесь. Но поняла, что ни Джей, ни Карсон не планировали этого делать.
Она моргнула, затем посмотрела на Джея, который все еще смотрел на меня.
— Я в порядке, — прошептала она. Ее голос был хриплым. Едва слышный скрежет. Мои глаза сузились на ее шее, на красных отметинах. Кто-то пытался ее задушить. Кто-то избил эту девушку, а затем пытался ее убить.
Она не в порядке. Она в ужасе. Она стояла с двумя мужчинами, которые не утешали ее и не помогали. Черт возьми, они могли быть ответственны за это.
Не думая дальше, я двинулась. Чего я не сделала, так это не посмотрела на Джея. Я знала, что его глаза следили за мной через всю комнату. Скорее всего, она полны ярости за то, что я ослушалась его, но сейчас меня это не волновало. Я прошла между Джеем и Карсоном и взяла девушку за руку.
Она слегка вздрогнула, когда моя рука коснулась ее, но не отстранилась. Она сильно схватилась за меня.
— Я Стелла, — тихо сказала я, так мягко и успокаивающе, как только могла.
— Диана, — прохрипела она в ответ мучительным хрипом.
Я улыбнулась ей, делая все возможное, чтобы она чувствовала себя спокойной и в безопасности. Я сделала все возможное, чтобы не разрыдаться.
— Диана, хочешь пойти со мной в ванную, я помогу тебе привести себя в порядок? — тихо спросила я.
И снова ее глаза со страхом метнулись к Джею, как будто она боялась, что ее ответ будет неправильным.
— Тебе не нужно смотреть на него, — сказал я ей, очень осторожно двигая другой рукой, чтобы взять ее за подбородок и повернуть ее обратно ко мне. — Он не твой начальник. И не мой. Я о тебе позабочусь, — я постаралась, чтобы мой голос звучал твердо. И для Дианы, и для Джея.
— Если хочешь уйти, то можешь пойти со мной, я оденусь и отвезу тебя туда, куда нужно, — добавила я на случай, если она хочет сбежать. Хотя, не на всякий случай. Ей определенно нужно было какое-то спасение. И мне тоже. — Никто тебя не остановит, — опять же, это мог сделать только Джей.
— Нет, я останусь, — кротко ответила она. — Здесь я в безопасности.
Я не была уверена, обращалась ли она ко мне или к себе.
— Все верно, дорогая, здесь ты в безопасности, — повторила я. — Пойдем в ванную.
Затем я посмотрела на Джея. Его взгляд был чистым льдом, сфокусированным прямо на мне. Вся его угроза, вся его сила. Но я не испугалась. Ни капельки. По крайней мере, не сейчас.
— Мне нужна аптечка, — сказала я ему, убедившись, что мой голос был твердым, бесспорным. — Принеси в ванную.
Не дожидаясь его ответа, я вывела Диану из кухни и повела в ванную. Как только мы оказались там, мне не терпелось запереть дверь, но нужен был Джей с аптечкой.
— Хочешь принять душ? — спросила я, потом заколебалась, потому что, если бы ее изнасиловали, нужно пойти в больницу за сбором анализов. Я была почти уверена, что именно это и произошло. К счастью, мой собственный опыт был иным. У меня не осталось синяков, кроме как внутри. А у этой девушки останутся шрамы. Навсегда.
Глаза Дианы расширились. Затем она посмотрела на душ.
— Нет, — спокойно возразила она.
Я кивнула, идя за мочалкой, а затем намочила ее теплой водой.
— Садись, если хочешь, — я указала на черный стул, стоявший в углу ванной.
Она подошла и опустилась на него. Почти рухнула, как будто все это время хотела упасть на колени. И то, как она поморщилась, когда села, сказало мне все, что нужно было. Мой желудок скрутило, но я попыталась успокоиться. У меня до такого не дошло. А эта девушка… При близком расстоянии ей не могло быть больше двадцати одного года. Она была ростом около метр-шестьдесят на каблуках и, возможно, весила килограмм пятьдесят, вся промокшая насквозь.
Прямо сейчас ей нужен был кто-то сильный, сострадательный и уверенный. А не какая-то сломленная шокированная женщина, увидевшая девчонку в таком состоянии.
Я опустилась перед ней на колени и осторожно поднесла мочалку к ее лицу. Она вздрогнула, когда я провела ею по коже. Слезы смешались с кровью и тушью, которую я смывала. Я впилась зубами в губу, пока не почувствовала вкус крови, заставляя себя не рухнуть.
— Какой у тебя любимый фильм, — выпалила я, не в силах выдержать тишину, но не зная, можно ли спросить ее, что случилось.
Диана моргнула пару раз, прежде чем сосредоточиться на мне.
— Мой любимый фильм? — повторила она.
Я кивнула.
— Эм, это, — она на мгновение задумалась. — «Реальная любовь».
— Хороший выбор, — согласилась я с улыбкой. — Один из моих любимых рождественских фильмов.
Она грустно улыбнулась в ответ.
— У меня тоже. Я люблю рождественские фильмы. Смотрю круглый год. Потому что Рождество – мой любимый праздник.
— И мой тоже, — ответила я, стараясь не зацикливаться на том, как белая мочалка становится темно-розовой.
— Мы с мамой всегда очень хорошо справляли Рождество, — продолжила она. — В остальное время года все было не очень, но в декабре она… пекла печенье. Украшала дом. Включала музыку. Фильмы. Делала все особенным.
Ее голос все еще был хриплым, но звучал лучше. Она говорила каким-то детским тенором.
— Диана, могу я задать тебе вопрос? — спросила я, опуская мочалку.
Ее маленькая фигура напряглась, и все то утешение, которое могло быть раньше, исчезло. Я потянулась, чтобы сжать ее руку.
— Сколько тебе лет?
Ее лицо слегка расслабилось.
— Мне, гм, девятнадцать.
Иисус, бл*дь, Христос. Ей девятнадцать. Девятнадцать.
Тихий стук в дверь заставил нас обеих подпрыгнуть, и я инстинктивно заслонила Диану, встав между ней и дверью. Джей открыл дверь, не сводя с меня глаз. В руках у него была аптечка.
Я сжала руку Дианы.
— Все в порядке, — пробормотала я, смотря ей в глаза, прежде чем встать, чтобы подойти к Джею.
Я взяла у него аптечку, тоже смотря ему в глаза. Я постаралась вложить в этот взгляд все свое обвинение и ярость.
— Теперь можешь уйти, — выпалила я.
Взгляд Джея был каменным. Он не пошевелился.
— Позвольте перефразировать, — я вздернула подбородок. — Ты уходишь.
Мускул на челюсти Джея дернулся, чего я никогда раньше не видела, – внешний признак гнева. И прямо сейчас мне было наплевать на это. Мне было все равно, что я что-то порчу. Прямо сейчас я была в ярости на него. Этого было достаточно, чтобы погасить любой страх, который я испытывала перед ним.
Я выдержала его пристальный взгляд, давая понять, что не отступлю и ничего не сделаю, пока он не уйдет. Джей бросил мне вызов еще на несколько секунд, прежде чем развернуться и уйти.
— Не могу поверить, что ты так разговаривала с Джеем, — прошептала Диана, как только дверь закрылась. — Никто так не разговаривает с ним.
Я улыбнулась ей, ставя аптечку на тумбу и открывая ее.