— Господин, это слишком рискованно…
— Да плевать! — бросил Квенти в сердцах и взмахнул руками. — Все-таки здесь я отдаю приказы! Если хотите, можете попытаться меня остановить!
Будущий барон прошел через открытый шлюз и, громко стуча по полу подкованными сапогами, направился в сторону оружейной, где хранился его комплект боевых доспехов. Его первый личный доспех, подогнанный специально под его параметры, настроенный точно по указанным характеристикам и даже украшенный по специальному заказу, правда, никогда прежде не использовавшийся в реальном бою.
Для дворян доспехи нередко значили не меньше, чем родовое оружие, а порой и передавались от отца к сыну из поколения в поколение, обновляясь и модернизируясь от раза к разу. Начинавшие свою историю от древней и примитивной брони допороховых эпох, боевые доспехи прошли долгий путь развития, иногда полностью исчезая с вооружения, иногда появляясь вновь. Однако необходимость в усилении снаряжения, наличии достаточных мер для защиты от окружающей среды и брони вернули латные доспехи на вооружение всех армий. По старым привычкам их специально конструировали с теми же традициями внешнего вида, что и тысячи лет назад, с множеством деталей, декоративных элементов, украшениями и гравировками по всему корпусу и нередко заметными отличительными знаками на шлемах. Карийские дворяне предпочитали ставить там небольшие парные крылья, поднимавшиеся над головой и закрепленные на тех же сервоприводах, что и забрало.
Квенти посмотрел на герб, изображенный на щите его доспеха, и тяжело вздохнул. Какая-то часть его души оставалась уверена, что поступает он правильно, но где-то глубоко внутри копошились сомнения. Возможно, ему действительно стоило послушаться сира Гельсена, отец все-таки не зря поставил сопровождающего. Возможно, нынешний карийский барон сомневается в готовности своего сына, а возможно, это всего лишь отцовская забота о последнем наследнике. Судьбу старшего сына Квенти не хотел повторять. Погибнуть в дурацком происшествии, где даже не было его собственной вины — это не та смерть, которая предназначена для дворянина.
Оружейная была местом, где даже в самое мирное время пахло машинным маслом и озоном. Профессиональные оружейники сами во многом уже утратили человеческий облик, совершенствуя свое тело многочисленными имплантатами и дополнительными модулями, поддерживая примерно в таком же виде и свои рабочие места. В полумраке длинных залов с низкими сводами, где вдоль стен ровными рядами стояли доспехи, оружие, боевые дроны, сервисные модули и многое другое, необходимое для безошибочной работы целых армий, постоянно доносились звуки шипения гидравлических приводов, лязг механизмов и шум работавших ремонтных мастерских.
В залах для подготовки всегда занимались люди, чаще всего смены абордажных команд, проходивших регулярные тренировки, но дальше, в складах хранения и мастерских, простых людей встретить можно было крайне редко. Чаще всего там встречаются оружейники и их подмастерья, больше напоминающие продолжение своих подопечных машин, порой настолько, что уже и непонятно, где начинается человек и заканчивается электроника.
Квенти смотрел на личный доспех, закрытый в капсуле под толстым стеклом, все еще сомневаясь, когда услышал за спиной звук шагов. Слабый лязг по металлическому полу ничуть не напоминал походку сира Гельсена, и наследник титула развернулся поинтересоваться, кем же был его незваный гость. Перед ним стояло существо, слабо напоминающее человека. Его сутулое тело обросло множеством дополнительных манипуляторов и серворук, а вместо ног появилось нечто, напоминающее сегментированное тело многоножки, закрытое от чужих взглядов подолом тяжелого балахона из огнеупорной ткани. Лицо еще напоминало человеческое, только вместо привычных черт оставались подвижные металлические пластины, за которыми находились многоканальные визоры, а нижнюю половина лица скрывала система подачи питательных веществ и решеток фильтров для дыхания и перекачки воздуха.
Главный оружейник флагмана, техномастер Аурелий, о котором ходило достаточно легенд, чтобы даже Квенти о них слышал мимоходом. Никто не помнил уже, сколько лет Аурелий занимал эту должность, но многие были уверены, что намного больше, чем тысячу лет. От его прежнего человеческого тела практически ничего и не осталось, кроме части нервной системы, заключенной в емкости с биологическими жидкостями и запаянной глубоко в недрах его нового тела. Вечный надзиратель оружейной, он обладал настолько огромной памятью, что помнил буквально каждый патрон и каждую запчасть на складах, равно как и всех, кого когда-либо видел на борту флагмана. Находиться в его присутствии было сомнительным удовольствием для тех, кто не привык к тому, как выглядят люди, посвятившие себя служению культа Механизма.