Наконец, еще один важный момент. Ни для кого, кто работал в системе управления и имел возможность наблюдать советскую экономику «изнутри», не должно было быть откровением, что в основе ее функционирования лежали не только директивные планы, но и своеобразный теневой рынок. Мы не имеем здесь в виду банальный черный рынок – неизбежный спутник распределительной системы с ее хроническими дефицитами потребительских благ и, соответственно, возможностями их реальной продажи и перепродажи вне рамок официальной системы. В данном случае мы говорим о более широком явлении – наличии негласных правил или, если угодно, понятий, на основании которых происходил обмен услугами между управленцами различных сфер и уровней. Государственный план не мог быть на 100 процентов реальным, не мог предусмотреть всех деталей и неизбежных, часто неожиданных изменений. Отсюда неизбежно возникала необходимость самостоятельной активности управленцев-менеджеров для решения поставленных перед ними задач. Соответственно, параллельно логике плана возникала и действовала логика своеобразного теневого рынка, когда одни ресурсы и услуги обменивались на другие, иногда с прямой выгодой для участников обмена, иногда без таковой, но в любом случае с осознанием ими своей власти над благами и возможностями, оказавшимися в их распоряжении. Другими словами, попытка перейти от планового хозяйства к рыночному имела своим исходным пунктом не абстрактную модель чисто директивной экономики, а такой тип хозяйства, где официальная плановая экономика не просто дополнялась, но и была глубоко пронизана отношениями параллельно существовавшего административного рынка. В процессе так называемых «реформ» начала 1990-х гг. рыночные отношения не создавались на белом холсте социалистической экономики, они привносились в уже существовавшую систему неформальных отношений по поводу распоряжения ресурсов и собственности на них – отношений, игнорирование которых могло привести и действительно привело к серьезным и опасным деформациям в создаваемом новом хозяйственном механизме.
Ошибки экономической политики
Ошибки, допущенные при определении содержания и последовательности мер экономической и социальной политики, в значительной мере были обусловлены плохим пониманием реформаторами природы советской плановой экономики. Так, например, с искаженным представлением о советском «социалистическом» предприятии непосредственно связан механистический подход к приватизации, неверные понятия о ее возможностях и эффекте.
Приватизация была сведена к изменению формального юридического статуса предприятий, проведенному в виде массовой кампании в качестве единовременного акта устранения государства от управления предприятиями и ответственности за их положение. Если в Западной Европе приватизация крупных государственных предприятий почти всегда являлась весьма длительным процессом, в рамках которого окончательный переход предприятий в разряд частных являлся лишь последним актом реализации обширной программы его реорганизации и адаптации, то у нас отдельно существовавшие звенья директивной экономики просто объявили частными фирмами, частично оставив вообще без хозяина, а частично передав в безвозмездное пользование кому-то из числа желающих. Под влиянием и при непосредственном участии международных финансовых организаций, в первую очередь Всемирного банка и МВФ, верстались планы мгновенной приватизации сотен и тысяч крупнейших заводов, которая, по сути, была сведена к переписи данных в реестре в пользу никому не известных фирм и людей.