Через секунду в дверном проеме показался и сам говоривший - старик с седой бородкой и блестящей макушкой в окружении таких же седых тонких волос. Одет он был в коричневый балахон с металлической брошкой на груди, что говорило о его принадлежности к кругу советников. Но трудно было сказать, входит он в Малый или в Большой совет. Рагенбер еще не успел познакомиться и с четвертью советников короля.
- Я везде вас ищу, - старик прижал руку к груди. Он тяжело и шумно дышал как после длительной пробежки. - Я бегаю за вами по всему замку, но куда бы ни зашел, вы всегда умудряетесь опередить меня на несколько минут!
Он еще некоторое время пытался отдышаться, но тут заметил Рагенбера и принялся без стеснения разглядывать его, прищурив подслеповатые глаза.
- А этот молодой человек… Неужели вы нашли себе второго помощника, главнокомандующий?
- Его зовут Рагенбер, - сухо представил Вэй своего помощника. - Это советник Ольнер.
- Рад знакомству, молодой человек, - старик обеими руками крепко схватил ладонь Рагенбера и затряс ее в рукопожатии. - Вы выбрали праведное дело. Ваша служба принесет стране и королю неоценимую пользу…
- К делу, советник, - перебил его тираду Вэй.
- Да-да, конечно. - Ольнер отпустил руку баннерета и картинно тяжело вздохнул. - Уф, ну и погоняли же вы меня сегодня, главнокомандующий! А ведь в моем возрасте…
- К делу, - снова напомнил Вэй.
- Ох уж эта юношеская нетерпеливость! Собственно, зачем я вас искал. Скоро начнется заседание Малого Совета, а перед ним король желает переговорить с вами с глазу на глаз. Он требует вас к себе и послал меня разыскать вас и сопроводить. Ну вот, я вас наконец разыскал, а теперь идемте скорее к королю, мы и так потеряли немало времени.
- Рагенбер, оставляю тебя на парней. Они тебе все покажут. Развлекайтесь. Как освобожусь, вызову тебя.
Он круто развернулся на пятках и загрохотал по каменным плитам коридора своими набойками на сапогах. Советник Ольнер засеменил следом, то и дело охая и бормоча себе под нос старческий монолог. Исполнители и второй помощник проводили их взглядом, потом уставились друг на друга. Ворон и Змей одновременно повернули головы, на их лицах появились заговорщические ухмылки.
- Повеселимся? - предложил Змей. Его рука уже тянулась к черному «рабочему» плащу.
- А то, - ответил Ворон глубоким басом.
В мгновение ока оба исполнителя надели плащи и встали в проходе. Безразмерные капюшоны почти полностью скрывали их лица в глубокой тени.
- Идемте, мастер, мы представим вам наших пленных. - Под тенью капюшона Змея сверкнула белозубая улыбка. - Обещаю: скучно не будет!
Несколько минут спустя Рагенбер снова оказался в подземельях. Исполнители привели его к одной из темных зарешеченных камер и теперь стояли по обе стороны от него. Они с ухмылками на лицах глядели вглубь камеры в предвкушении представления. С того конца не доносилось ни звука. Присутствие пленника можно было угадать по вони мочи и немытого тела. Фонарь, который принесли исполнители, выхватывал из темноты кучу грязного тряпья в углу.
Змей костяшками пальцев постучал по прутьям камеры, и в углу началось шевеление. Из тряпок показалось чумазое лицо с всклокоченными волосами, густо заросшее бородой. Взгляд испуганных глаз земетался в темноте. Змей удовлетворенно хмыкнул.
- Этот мужик - один из офицеров армии Сагитты. Он со своим полком нарушил пограничный договор. Правитель Сагитты не стал брать на себя ответственность за его действия. По правилам пограничного договора мы вернули в Сагитту всех рядовых солдат, не оказавших сопротивление, а командира держим здесь на случай переговоров. Сомневаюсь, что король когда-нибудь захочет заплатить выкуп за это жалкое отребье. Он сидит здесь второй год и уже успел тронуться!
Змей вплотную подошел к решетке, обхватил руками прутья и насмешливо протянул:
- Как жизнь, дружище? Ну и воняет же от тебя! Ты снова обмочился во сне?
Ворон громко расхохотался.
- Не завидую Кроту. За этим всегда приходится убирать больше, чем за остальными. Он редко успевает до ведра.
- Может, яйца себе застудил?
Снова взрыв смеха.
- Бедолага.
Похоже, исполнителям нравилось потешаться над пленником, и делали они это неоднократно. От их гогота мужчина в камере затравленно сжался и забился еще глубже в угол. Его запавшие глаза лихорадочно блестели на искаженном страхом лице.
Змей оторвался от решетки и обернулся к Рагенберу.
- Смотрите, мастер, сейчас начнется самое интересное! - Он повернулся к пленнику, через решетку указывая на каменный пол у стены. - Я смотрю, твой путь на свободу почти готов. Тебе нужно еще немного потрудиться, и ты пророешь тоннель под стеной.
Мужчина испуганно уставился туда, куда указывал исполнитель. Там был только ровный камень. Неизвестно, что рисовало его больное воображение, но он еще раз с недоверием посмотрел на Змея, затем неожиданно бросился к стене и яростно принялся скрести пальцами по полу. Ногтей у него уже не осталось. Потом вдруг резко остановился, насупился, глянул через плечо на усмехающихся зрителей и принялся скрести камень с удвоенной силой.
- Он верит, что сможет сделать подкоп под стеной и выбраться отсюда, - пробубнил Ворон, наклонившись к уху Рагенбера.
Мужчина неистово боролся с каменным полом, чуть не высекая искры, пыхтел от напряжения и решимости, брызгал слюной. Темп его работы постепенно стал замедляться, натужное кряхтение сменилось скулежом с подвыванием. Он бросил работу, поднял голову к потолку и взахлеб зарыдал. Потом внезапно прекратил свои завывания и метнулся к решетке с безумно распахнутыми глазами. Его окровавленные пальцы с обломанными до мяса, почерневшими ногтями вцепились в железные прутья.
- Они уже идут за мной! - возопил он надтреснутым голосом. - Король не оставит меня! Не оставит! Вы все поплатитесь! Я заставлю вас заплатить за все! Они идут за мной…
Змей пнул его ногой в лицо, и тот свалился на пол.
- Заткнись, мешок с дерьмом, они все мертвы.
Пленник с воем и скулежом заметался по камере, крича «Неправда!», а исполнители зашлись в диком хохоте от такого представления. У Ворона слетел капюшон с головы, когда он запрокинул лысую голову в приступе смеха. Каменные черты лица Рагенбера исказила едва заметная ухмылка.
- Вы ведете себя как дети. Но, клянусь богами, это и впрямь забавно.
- Богов нет, мастер. По крайней мере, здесь.
- И то верно.
Отсмеявшись в свое удовольствие, исполнители оставили ополоумевшего пленника одного биться головой об стену и повели своего мастера к следующей камере.
- У нас не так много постоянных пленников, - рассказывал Змей. - В королевских тюрьмах содержат только политических заключенных, которые либо еще могут как-то пригодиться, либо убивать их запрещают правила договора. А наши подопечные задерживаются здесь только на время допросов. Сейчас дело немного застопорилось, новеньких никого нет.
Змей вздохнул с сожалением. Похоже, он чертовски любил свою работу.
- Были времена, - глухо пробасил Ворон, - когда камеры ломились от пленников. Вот это я понимаю, настоящая работа! Мы были заняты с утра и до глубокой ночи, только и успевали записывать новые имена. За пару недель арестовали всю их паршивую шайку.
- Я уверен, что скоро и для нас найдется дело.
Змей ободряюще хлопнул напарника по плечу. Тем временем они остановились перед следующей камерой.
- Это, - он указал на хмурого юношу, злобно глядевшего из-под копны пшеничных волос, - сын вождя Горного народа. Он тоже нарушил пограничный договор, спустившись с гор на наши земли. Но его отец готовит выкуп и заплатит в течение месяца. Ничего интересного.
Они подошли к другой камере. Там сидел угрюмый мужчина средних лет, начисто лишенный растительности на голове. У него даже бровей не было. Зато в центре лба красовался вытатуированный перевернутый глаз.
- Бывший жрец из Обители Богов. Покровительство храма не дает нам его прикончить, но и возвращать его не собираются.