Эти мысли разом обрушились на Еву как ураган, сметая все на своем пути. Чувства пришли в такой хаос, что сложно было сосредоточиться, сложно было думать. Это как верить, что витражное стекло и есть весь мир. Это как падать с башни и верить, что умеешь летать. Вот только за витражным окном обычная грязь, а при падении ломаешь шею.
-Ева? - раздалось над ее головой.
Пока она погружалась в отчаяние, кто-то услышал. И теперь Киней стоит над ней, и удивление на его лице сменяется ожесточением, и он протягивает руку, чтобы схватить ее, а в голове у нее никаких мыслей, она не знает, что делать, только инстинкты по-прежнему работают. Они заставляют ее вскочить и скорее бежать отсюда подальше.
Она бежит через залы, опрокидывая на своем пути мебель, потому что слезы не дают разобрать дорогу. Она слышит крики позади, Киней приказывает ей остановиться и зовет Аристарка. Они оба были на собрании, но Ева их не видела. Кто еще там был? Лавина?
Ева задыхается от всхлипов и бежит по коридору, она уже практически на лестнице, когда чувствует звон в ушах. Какой-то тяжелый предмет летит в ее голову, она теряет равновесие и кубарем катится по лестнице, разбивает в кровь ладони и локти и ударяется о стену внизу. Голова так сильно кружится, что она не может подняться, в глазах темнеет от боли и обиды, и остается только отрешенно наблюдать, как ее тело припечатывают к полу две пары сильных рук, а к горлу прикладывают холодную сталь, как раз ту, что по извращенной шутке судьбы создала она сама.
-Убить ее? - спросил голос Кинея.
-Нет, - произнес голос Квинта откуда-то сверху, с другой лестничной площадки. Его голос казался довольным. - У меня есть отличная идея.
Глава 16
Вот он, дом по указанному адресу. Хороший, двухэтажный, с большим участком. Дом местного кузнеца. Рагенбер спешился, привязал лошадь к столбу ворот и огляделся. Двор казался немного запущенным. Яблоки, упавшие с деревьев, источали сладкий запах, говорящий о начале процессов разложения. В конюшне чуть за домом не было видно или слышно животных. Он постучал в дверь достаточно сильно, но никто не ответил. Второй раз, и третий, снова никаких признаков хозяев. Тогда, из лучших побуждений, Рагенбер достал связку отмычек. В дороге он продумывал различные варианты развития событий и пришел к выводу, что если это действительно было случайное ограбление, девушке не должно ничего угрожать. Но если нападение произошло по указаниям ордена Бабочки, то другие члены ордена постараются как можно лучше замести следы. В этом случае девушке грозит серьезная опасность, ей грозит смерть, если уже не произошло самое страшное. И еще один вариант, достаточно сомнительный, что Ева сама является членом этого ордена. Так что, подозревая самое худшее и действуя из лучших побуждений, Рагенбер решил пробраться внутрь дома и проверить, все ли в порядке.
Он ожидал найти внутри разлагающийся труп невинной случайно оказавшейся не в том месте девушки. Несколько отработанных движений, и дверь открылась. В доме было все тихо. Тогда он осторожно, не создавая лишних звуков, проверил сначала комнаты на первом этаже, затем поднялся на второйэтаж и мансарду, спустился в подвал. Трупов он не обнаружил, равно как и живых. Создавалось впечатление, что дом пустует недавно. В таком случае, решил Рагенбер, нужно расспросить соседей. Покинув дом, он запер двери как было, чтобы никто не заметил следов его присутствия. Начать опрос решил с дома напротив.
После непродолжительного ожидания дверь ему открыла женщина лет сорока, в домашней одежде. Из-за полов ее юбки выглядывали две пары любопытных глаз. Инквизитор представился.
- Прошу прощения за беспокойство. Вы знаете хозяев дома напротив?
- Да, кто ж не знает. Это кузнец Леви Теодрик и его дети.
-Евангелина его дочь, да?
- Да.
- Как давно вы ее видели? У меня к ней важное дело.
- Видела дня три-четыре назад.
- А где она сейчас, не знаете?
- Кузнец с сыном уехали торговать в другой город, а Ева здесь осталась на хозяйстве. Может и уходит куда-то, недели две назад ее тоже три дня не было.
Две недели назад, подумал Рагенбер, это как раз время ее заключения в городской темнице.
- А вы не видели, приходил к ней кто-то? Может, вы заметили что-то необычное?
- Нет, ничего такого. Сюда часто приходят заказчики, и вообще я не слежу за ее домом.
- То есть, совсем недавно она уехала по делам. Она была одна, когда уходила?
- Я не видела, как она уходила.
- А что последнее вы помните?
- Господин второй помощник, я бы рада помочь, но я правда ничего не знаю!
- Просто скажите, что последнее вы видели.
- Ну, утром Ева собрала яблоки и листья в саду, обычно она это делает и по вечерам, но больше я ее не видела.
- А у нее была лошадь?
- Да, но это вроде бы не их лошадь, потому что ее отец забрал двоих в поездку, а у них и было две.
- Что за лошадь?
- Обычная, коричневая. Я не разбираюсь в лошадях.
- Что-нибудь еще вспомните?
- Пожалуй, это все.
- В таком случае, благодарю за помощь.
Исходя из разговора, девушка добровольно поехала куда-то на одолженной или подаренной ей лошади, но куда и зачем - неизвестно. Рагенбер решил проверить одну мысль, для этого требовалось вернуться в Обитель Правосудия.
По приезде Рагенбер опросил нескольких тюремных стражей и выяснил, кто дежурил во время расследования дела Пансы. Затем приказал привести их к себе на допрос в допросную комнату Обители Правосудия, которую позаимствовал на время. Местные палачи скрипели зубами, но ничего не могли поделать: полномочия Рагенбера позволяли ему очень многое.
Всего за время заключения Евы было семь смен стражей по два человека. Дежурство в темницах несут в основном одни и те же люди, так что круг допрашиваемых свелся к шестерым стражам. После непродолжительной беседы с каждой парой стражейРагенберу удалось узнать, что к Еве на третий день заключения ближе к вечеру пришел приват-посетитель, у которого было разрешение на посещение от самого смотрителя Обители Правосудия. Также было указано не записывать его в книгу посещений, поэтому стражи не знали его имени. Все, что смогли сказать стражи - это обрывки разговоров, слышимые с их постов. Так можно было понять, что посетитель и заключенная вроде бы знакомы, что он знает, что она невиновна, и он ей пообещал, что ееневиновнось докажут. Так как большую часть времени посетитель разговаривал тихим голосом и вблизи от слухового окна, больше стражам ничего не удалось расслышать. Но и этой информации Рагенберу было достаточно. Такое разрешение на конфиденциальное посещение мог выписать кто-то из первых лиц города. Кто-то не ниже префекта.
Далее Рагенбер поднялся к смотрителю Обители Правосудия. Смотритель представлял из себя человека крайне неприятной натуры. Видно было по его немолодому смуглому лицу с вечно брезгливым выражением, что он привык считать окружающих ниже себя, и что сейчас ему некомфортно в присутствии более высокого по положению человека. Он привык командовать, а не подчиняться. По велению своей привычки, не способный подавлять чувства, он состроил такую мину, когда в его кабинет вошел второй помощник, что любой здравомыслящий человек счел бы за лучшее убраться поскорее. Однако смотритель быстро опомнился и попытался составить на своем лице некое подобие бесстрастного равнодушия. Рагенбер не обратил на его душевные терзания ни малейшего внимания.
- Чем могу быть полезен? - проговорил смотритель сквозь зубы. Он явно еле сдерживал себя.
-Две недели назад был убит Оттон Панса. По его делу здесь содержалось трое подозреваемых. Припоминаете?
Смотритель кивнул.
- Так вот. Заключенная ЕвангелинаТеодрик. К ней приходил посетитель с особым разрешением. Я хочу знать, что это за посетитель и кто выписал разрешение.