- Боюсь, что эта информация не подлежит разглашению.
- Вы меня не расслышали, смотритель? Я жду вашего ответа.
Смотритель явно занервничал. Он сложил руки на груди и сглотнул ком в горле.
- Я все понимаю, господин второй помощник, но такая информация... Как бы я ни хотел вам помочь, я просто не имею права...
- Ваши слова следует расценивать как препятствие следствию? В таком случае, смотритель, вам недолго оставаться на своей должности. - Его голос был как обычно холоден и лишен всякой интонации.
- Нет, я совсем не... - он сделал паузу, обдумывая слова. Руками он теребил оборку своего плаща. - Понимаете ли, приказ свыше, последствия могут быть соответствующие...
- Что вам дороже, смотритель, ваша должность или ваша жизнь? Вы же наверняка читали законы и знаете, что полагается за укрывательство информации от королевской инквизиции?
Тут лицо смотрителя приобрело серый оттенок, пульс участился, он начал быстро и шумно дышать, на седых висках появились капельки пота. Он взвешивал все за и против, проигрывал в голове последствия двух вариантов своих поступков. Придя к окончательному решению, он тяжело опустился в кресло и прикрыл глаза. Последовал долгий выдох и напряженный ответ:
-Разрешение на приват-посещение выписал господин Квинт Лат Регул, терци-префект. Посетитель – его сын, господин Киней.
Значит, теперь осталось только навестить его.
- Благодарю за помощь, - кивнул Рагенбер и стремительно покинул кабинет. Сколько же времени он потерял? Пока он совершал поездки из одного края города в другой, прошел уже целый день.
- Черт.
На город опустились сумерки, и визит к префекту придется отложить на следующий день.
Рагенбер спал плохо. Не то чтобы ему были свойственны душевные переживания, сожаление, или наоборот предвкушение, когда не можешь уснуть в ожидании каких-либо событий. Нет, ничего такого не было. Просто что-то не давало ему покоя. Он прокручивал в голове план своих действий, свои слова при встрече с префектом, чтобы не поставить себя и своего главнокомандующего в неловкое положение. Нужно действовать тонко, не кидаясь прямыми обвинениями. Все-таки префект не последний человек в городе и с ним не получится договориться так же, как со смотрителем Обители Правосудия. Участие в заговоре - серьезное обвинение, к тому же не доказанное, и если вдруг оно окажется ложным, все это выльется в скандал на государственном уровне.
Но кроме этих мыслей как волной накатило какое-то непонятное чувство, как будто волнение или тревога. Оно пришло незаметно и проявлялось как мурашки по телу, дрожь в пальцах, покалывание в груди. Такое же чувство бывает перед первым свиданием или первой брачной ночью. Но это, разумеется, не было известно Рагенберу в силу его бесстрастной натуры и готовности посвятить себя лишь служению государству.
В итоге ночь не принесла никакого отдохновения, проснулся он рано после пары часов беспокойного сна и решил больше не тратить время на бесполезные попытки выспаться. Он оделся, заказал завтрак себе и своим подчиненным, попросил у служки несколько свечей. Затем тщательнейшим образом записал все события прошлого дня в тетрадь, изложив свои теории и мысли по этому поводу, а также планы на день. Сделал он это на всякий случай. За завтраком Рагенбер поделился своими планами с Вороном и Змеем и передал им на хранение тетрадь. Разумеется, в поместье префекта второй помощник должен был поехать в одиночестве по правилам посещения высокопоставленных лиц. Раздал подчиненным инструкции. Пока он будет в поместье, его инквизиторы займутся поиском информации по местонахождению ЕвангелиныТеодрик. Она важный свидетель в этом деле, и ее показания не помешают. Как и любая дополнительная информация. Напоследок он сообщил инквизиторам адрес поместья префекта. На всякий случай. Оставив свой завтрак почти нетронутым, Рагенбер допил третью чашку кофе и с мрачным от кругов под глазами лицом пошел в конюшню.
- Смотри-ка, он даже не попрощался с трактирщиком, - заметил Змей.
- Угу, - подтвердил Ворон.
- Может, задумался? Или его что-то беспокоит... На нем лица нет.
- Не выспался. Кровати неудобные.
- Да уж. И еда здесь дрянь.
Змей бросил на стол несколько монет - чаевые лакею. Перед выходом они зашли наверх проверить, надежно ли заперты все комнаты.
В незнакомой местности пришлось несколько раз остановиться, чтобы спросить дорогу. Благо, все, кого ни спроси, знали, где находится поместье префекта. Он жил далеко за городом в окружении других богатых феодалов, и от одного дома до другого пришлось бы преодолеть достаточное расстояние. Так что люди здесь, если вдруг их приведет какая-то надобность к соседям, передвигались исключительно верхом. Ни один богатый дом не обходится без собственной конюшни и огромного пространства земли во владении.
Дорогу при въезде в поместье префекта выстилала брусчатка, очищенная от коричневых осенних листьев. Небольшая роща скрывала дом от посторонних глаз, так что с общей дороги случайный путник еще не видел хозяйских построек. Стоит лишь миновать густые ряды кленов и кипарисов, взгляду откроется настоящий дворец, подчеркивающий статус своего владельца. Во дворе работали несколько садовников, убирали нападавшие за ночь листья. Можно было только фантазировать, как этот сад и клумбы выглядят летом: буйство цветов и красок.
Привратники встретили гостя с подозрением, и даже когда увидели его брошку, которая подтверждает звание второго помощника, вежливо, но категорично попросили подождать ответа хозяина. Один из стражников, который ушел оповестить префекта о посетителе, вскоре вернулся, с поклоном отворил дверные створки и предоставил далее гостя дворецкому. Мужчина в летах, с сединой в волосах и небольшим животом, который однако еще без потерь помещался в черную ливрею, проводил Рагенбера в кабинет префекта.
В этом доме сразу бросалось в глаза, с какой роскошью живут владельцы, на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Под внешней простотой отделки скрывалась дороговизна и редкость материалов, бесполезные, но экзотические сувениры, знаменитые трофеи. Владелец всего этого великолепия встретил гостя по всем правилам: радушно и с улыбкой, как будто только его и ждал. Рагенбер едва ли удосужился приподнять уголки губ.
- Что привело вас ко мне, господин второй помощник? Присаживайтесь, - он указал на кресло. - Выпьете что-нибудь?
Рагенбер отрицательно покачал головой.
- Благодарю, вынужден отказаться. У меня есть к вам небольшое дело, так, формальность, которая необходима, хоть и незначительна.
- Я весь внимание.
-Мне поручено расследование случая, произошедшего недавно в вашем городе. Я имею в виду убийство Оттона Пансы. Я недавно пересмотрел его дело, и там не хватает одной бумаги - заявления на посещение заключенного. Между тем известно, что ваш сын посещал одного из заключенных. Чтобы уладить все формальности, мне необходимо выяснить, достаточный ли был повод для незарегистрированного посещения и составить соответствующий документ.
- Ваши намерения мне ясны и я, уверяю вас, не стану утаивать очевидного. Мой сын, он... - Квинт помолчал. Сморщлся, пробуя слова на вкус. Шумно вздохнул и продолжил: -Все мы люди, и у всех нас есть слабости. Эта девушка, Ева... Они знакомы еще со Школы военных искусств.-Мужчина с легким прищуром посмотрел в глаза инквизитору, как будто до сих пор сомневался. - Раз уж я собрался говорить начистоту, вы не могли бы по возможности то, что я сейчас скажу, оставить в тайне?
- Это зависит от значимости сказанного вами.
Он откашлялся и взял со стола маленький нефритовый шарик.
- Как я уже сказал, у всех людей есть свои слабости. Слабость моего сына дорого мне обходится. У него есть невеста. Очень ревнивая, и если она что-то узнает, свадьбе конец. А их свадьба для меня в приоритете. - Он опустил глаза на шарик, который крутил между большим и указательным пальцами. - Так вот, Ева - подружка сына. - Нахмурился.- Я говорю «подружка», а подразумеваю, что он с ней спит. Я уговаривал его перестать с ней общаться, но он меня не слушает. И вот, она случайно оказалась втянута в упомянутые события, и Киней попросил моей помощи, чтобы освободить ее. Я взял на себя работу по сбору подписей для ее освобождения. Учителя из ее Школы и несколько моих друзей. Этого достаточно, чтобы снять с человека обвинения. А его визит в Обитель Правосудия мы хотели оставить в тайне, чтобы подстраховаться. У невесты моего сына много путей, чтобы узнать, чем он занимается.