Сам собой напрашивался вопрос: как она здесь очутилась? И уже после: где?
Последнее, что вспомнила Ева, это собрание в особняке Квинта и свой неуклюжий бег по коридорам. Слова «использовали» и «избавиться» больно полоснули по сердцу, вновь оживляя обиду, разочарование и бессильную ярость. Из горла вырвался хриплый надрывный смешок.
«Как же глупо было так попасться».
Она с трудом поднялась на ноги и доковыляла до ведра. Прикусила губу, чтобы подавить стон. Болела промежность, а моча была розоватой отнюдь не из-за месячных. Она догадывалась, что могло быть причиной, но, к счастью, ничего не помнила.
Ева легла обратно на соломенный тюфяк лицом к стене и подтянула колени к животу, чтобы хоть немного согреться. В эту минуту девушка чувствовала себя такой крохотной и беспомощной в бурлящем водовороте жизни и такой одинокой, что хотелось выть. Пришло понимание, что все ее жалкие попытки что-то изменить ни к чему не приведут и что не стоит понапрасну тратить силы. Она уже и так сделала достаточно. Пришла апатия.
Неизвестно, сколько девушка пролежала так - с пустым выражением глядя в стену без каких-либо мыслей в голове. Ей не хотелось ни пить, ни есть, вообще ничего не хотелось. И кроме внутренней опустошенности она не чувствовала ничего больше, даже гнев отошел на задний план. Ей стало все равно.
Где-то далеко послышались шаги. Они все приближались и затихли совсем рядом. Ева не обернулась ни на скрип двери ее камеры, ни на оклик.
-Эй ты, поднимайся!
Не дождавшись от пленницы никакой реакции, двое мужчин вошли в камеру и грубо подняли ее под локти и поставили на ноги.
-Очень скоро ты поймешь, что здесь надо слушаться и исполнять все, что тебе говорят, - сказал один из них, пока другой запирал решетку.
Мужчины были одеты в военную форму, неизвестно какой стране принадлежащую. Основу - коричневую куртку и штаны - частями покрывали металлические пластины - грудь, спину, предплечья и голени. На поясе у обоих висели кривые мачете. По внешности и акценту они не были похожи на жителей побережья.
Они бесцеремонно потащили девушку дальше по коридору мимо камер с одной стороны и глухой стены с другой. Ева брела с опущенной головой, не сопротивляясь, но и не проявляя особого рвения. В общем-то, ей было все равно. Она еле переставляла ноги и не интересовалась тем, что вокруг нее. Мужчины то и дело больно пихали ее локтями под ребра и кричали на нее. Она не обращала внимания.
Вскоре коридор закончился, мужчины развернули ее влево, где была дверь, и впихнули в комнату. Она упала на колени - и осталась сидеть в таком положении, не поднимая головы. Охрана зашла следом за ней и закрыла дверь.
В просторном светлом помещении справа и слева стояли два стола из темного дерева, пара мягких стульев со спинками, у противоположной стены - шкаф для документов, в беспорядке забитый книгами учета, свитками и папками для бумаги. За одним из столов сидел мужчина, закинув ногу на ногу, с заносчиво-брезгливым выражением, из чего можно было сделать вывод, что это хозяин кабинета, а может и всей организации.
-Ева, так ведь тебя зовут?
Он говорил неестественно манерно, растягивая последнюю гласную в фразе, и выглядел к тому же не менее экстравагантно. На нем была кожаная жилетка на пуговицах с объемным белым меховым воротником, зауженные штаны, а между жилеткой и ремнем красовалась полоска неприкрытой кожи. Волосы до плеч, искусственно осветленные, гладко выбритое лицо с родинкой над верхней губой. Мужчина подкрашивал глаза черным, так что его взгляд казался неестественно выразительным.
-Можешь забыть это имя, как и все, что связывало тебя с остальным миром. Для начала я расскажу тебе, что это за место, а затем и правила, которые необходимо здесь соблюдать.
Он умолк, возможно, ожидая от девушки какой-то реакции. Она не шелохнулось, не посмотрела на него и вообще никакого интереса к его словам не проявила. Мужчина раздраженно фыркнул и продолжил свой монолог:
-Значит так. Меня зовут Констанс Фонта Бенджи, я хозяин всего этого великолепного комплекса, так что можешь называть меня господин Констанс, ясно? - На слове «господин» он сделал явственное ударение. - Это место называется Воронье Гнездо. Ты о нем что-нибудь слышала?
Ответа не последовало.
- Отвечай, когда я с тобой разговариваю! - гневно выкрикнул он и повернулся к охране. - Она там вообще жива?
Мужчины переглянулись и утвердительно закивали, а Констанс снова раздраженно фыркнул.
- Человек, который передал тебя мне, предупреждал, что у тебя прескверный характер. Так вот, Воронье Гнездо. Гнездо - это закрытая арена посреди каменной пустыни, очень далеко от твоей родины. Отсюда невозможно сбежать. Стены охраняют сотни хищных пустынных воронов, очень голодных и кровожадных тварей. Они разорвут любого нарушителя за секунды.
Он оскалился, явно представляя себе это милое зрелище. Подался вперед и оперся ладонями о колени.
- Тебе невероятно повезло оказаться здесь. Если покажешь себя достаточно способной, сможешь снискать славу и уважение! А если нет - что ж, станешь обедом для моих птичек. Так, с этим понятно?
Девушка по-прежнему не подавала признаков участия в разговоре.
-А ну-ка, посмотри на меня! - приказал Констанс, которому уже надоело такое поведение новой подопечной. Когда она не подчинилась, он вскочил со стула. - Посмотри! - и со злостью толкнул ее носком сапога под подбородок.
Ева упала на бок, но по-прежнему безразлично глядя перед собой. Тогда Констанс ударил ее пару раз ногой под ребра, наклонился над ней, схватил за подбородок и прошипел:
-Я очень не люблю, когда мне не подчиняются! Будешь хорошо себя вести - будешь получать поощрения, будешь вести себя плохо - будешь страдать.
Он отпустил ее голову и, по-видимому немного успокоившись, принял свое обычное непринужденное положение.
-Теперь поговорим о наших правилах. В Гнезде есть свой распорядок. Еда два раза в день. Умывание один раз в день. Тренировочная площадка четыре часа в день, каждый блок в свое время. Общественные работы четыре часа в день, каждый блок в свое время. Два раза в неделю мы устраиваем представление. Тебе нужно сражаться, чтобы выжить здесь, милочка. Веди себя хорошо, выполняй требования, показывай себя в боях - останешься жива. Еще одно правило: не упоминать свое имя, а то будешь наказана. Новая жизнь - новое имя. Тебя с твоим прошлым уже ничего не связывает, так что с этого момента звать тебя будут… - Он заглянул в лежащую на столе тетрадь. - Эдельвейс, - и усмехнулся. - Такой же невзрачный, как и ты. Соответственно, друг друга бойцы должны называть новыми именами, а не старыми. Ты все поняла?
Девушка еле заметно кивнула. Она до сих пор лежала на спине, как ее оставил Констанс.
-Будем надеяться. Все, уберите ее, - приказал он стражам. Когда те поволокли ее к выходу, хозяин сделал пометку в своей тетради и снова усмехнулся. - Эдельвейс, черт тебя дери! Видно, у кого-то кончилась фантазия.
Когда Ева-Эдельвейс снова оказалась в камере, она свернулась калачиком на своем тюфяке и попыталась успокоиться. Болели бока после ударов хозяина, да еще и стражники не преминули возможностью применить силу по дороге к камере. Это была простая демонстрация власти и вседозволенности.
Девушке стоило больших трудов, чем она ожидала, сохранять спокойствие в кабинете Констанса. Так или иначе, она решительно не собиралась играть в их глупые игры, потому что знала - ее жизнь уже кончена, нет смысла оттягивать неизбежное.
Воронье Гнездо. Конечно, она имела представление, где находится. Страна носила название Дезерт-Эну, что означает «большая пустыня», потому что большую ее часть составляли пустыни различного характера. Дезерт-Эну - одна из немногих стран, в которой до сих пор господствовали устаревшие порядки, такие как многоженство. Законным считалось насилие и рабовладение. Та часть страны, где расположилось Гнездо, называлась Каменистой пустошью. До границы страны с одной стороны, как и до ближайшего поселения внутри страны было несколько часов верховой езды.