Я знал, что она собиралась сказать, и реальность того, что это могло быть правдой, заставила меня бросить. Я только что смотрел, как мужчине выкололи глаза из черепа, и едва не вздрогнул.
Тем не менее, перспективы того, что Брайар похитят и, возможно, продадут в качестве секс-рабыни, было достаточно, чтобы мой желудок сжался в припадке. Я представил, как она сражается, делая все, что только может придумать, чтобы защитить себя.
Потому что она была бойцом, и я знал, что легко ей не уйти.
Но даже так, все, что я мог видеть, это то, что они используют ее. Прикасаються к ней. Повредят ее.
— Подожди, — говорю я вслух, и мой мозг начинает кружиться. — Ты сказала, что она написала тебе? Сказала, что пойдет ко мне домой?
Лампочки взрываются внутри моего разума.
Желание вырвать быстро сменяется бомбой ярости, которая взорвется через несколько секунд.
— Да почему?
— Я знаю, у кого она. Я говорю ей: — И я, блядь, убью его за то, что он забрал ее.
Добро и Зло.
Ранняя концепция, о которой многие пытаются сказать, имеет определенное сходство.
Они любят говорить вам, что добро заключает в себе весь свет. Это ореол жизни, которая не ошибается. Это звук плача новорожденных, мягкие пряди сплетенных золотых волос и церковные скамьи в воскресенье.
В то время как зло есть корень греха. Это существа, которые прячутся в ночи, крики из туманного леса и крики ворон над свежим мясом. У зла есть образ. Это тень, чернота, забвение.
Всю вашу жизнь они изображают их для вас, так что, когда вы разовьете свой собственный разум, вы сможете увидеть разницу. Вы увидите кого-то и узнаете, злы ли его намерения или чисты.
Они чертовски неправы.
Зло не имеет фиксированного образа, как и добро.
Если бы это было так, Алистер не ломал бы дверь своего семейного дома, готовый прорваться через ад. Дориан не стал бы привязывать меня к стулу с кляпом во рту, нависая над ним со злыми намерениями.
По мировым меркам, человек с почти докторской степенью, король возвращения на родину, светло-карие глаза, улыбка на миллион долларов и хорошо одетая фигура должен быть моим рыцарем в сияющих доспехах.
А нравственно серый брат, с холодными глазами, с отвратительной репутацией, который верит, что убийство людей отомстит за девушку его друга, — это коварный негодяй, готовый лишить меня моей невинности.
В тот момент, когда я ступила в Холлоу Хайтс. В ту секунду, когда я услышала об Алистере, он был представлен злым. Я сама виновата в этом, когда он стоял рядом с Истоном в том классе.
Я взяла то, что они говорили о нем, и сделала предположения. Конечно, любой в здравом уме подумает о нем как о плохом парне, увидев, как он участвует в убийстве. И, возможно, это сделало его злым. Возможность стереть кого-либо с лица земли. В то же время, если бы кто-то убил мою маму, как Лиру, я не была так уверен, что не сделала бы то же самое.
Весь этот город превратил его в то, чем он не был. Они начали войну в его душе и ожидали, что он обретет покой. Шокирован, когда он предпочел насилие гармонии.
Выросший в семье, в которой у него не было шансов выжить, если бы он не стал жестоким.
Мои глаза сказали слова, которые мой рот не мог произнести, когда в поле зрения появился Алистер, прокрадывающийся в гостиную с враждебностью в своем резком взгляде.
Я думала, что его белая футболка растает с его тела, как она раскинулась по его очерченным плечам и коснулась его стройной талии. Его волосы не были убраны с лица, вместо этого отдельные пряди пересекали его лоб, как будто он провел по ним пальцами.
Его ботинки стучали по полу.
Дориан едва двинулся со своего места, помешивая тающий лед в стакане с виски, с презрением глядя на младшего брата. Ствол пистолета, упирающийся в кожаное кресло.
— Я уже начал думать, что ты не появишься. Первым заговорил Дориан, наблюдая, как Алистер резко останавливается, увидев пистолет в своей руке. Он стоял перед нами, его глаза скользнули по мне и снова по его брату.
Я знаю, что опухоль на моем глазу начала проявляться, кровь перестала течь по моему лицу час назад, и я чувствовала, насколько жесткой стала моя бровь из-за запекшейся крови, которая там была.
Отказ позволить ему прикоснуться ко мне гарантировал пистолетный удар по лицу, который оставил меня без сознания, казалось, на несколько дней, но на самом деле это было всего несколько часов. Когда я проснулась, я была привязана к этому стулу и слушала, как Дориан разглагольствует о том, как я ошибалась.