Бригс никогда не верил в судьбу или рок или нечто неподвластное нам самим. Даже когда наша короткая связь открылась, он думал, у него был контроль над ситуацией.
И я позволяю ему так думать.
Я позволяю ему, потому что он был тем, кто потерял больше. У него была жена, которую он знал, он должен был оставить. Сын, которого он продолжал ставить превыше своих интересов, даже когда это ранило их обоих.
Судьба никогда не была выбором.
Но если он пишет, что думает, нас столкнула судьба, это говорит о многом.
И если честно, я ищу любую причину, чтобы не оставаться в стороне.
Я ложусь спать и вижу его лицо, каким оно было четыре года назад, его глаза, разрушенные этим странным замыслом, этой истиной, в которую он верил – когда есть любовь, она всегда проста, чиста и неиспорченна.
А затем я вижу, как оно превращается в лицо, которое я знаю сейчас, наполненное виной, печалью и ненавистью.
Я причина обоих этих лиц. Как странно быть тем, кто разрушает человека двумя разными способами, так бесповоротно и окончательно.
Как ужасно и жестоко.
Так что мне требуется несколько дней, чтобы смириться с этим, и, когда я, наконец, принимаю тот факт, что хочу увидеть его, я чувствую, как тьма соскальзывает с моих плеч
Все это ощущается больше правильным, чем нет.
— Готова идти? — спрашивает меня Мелисса, заставляя подпрыгнуть.
Я сижу на кровати и до того, как она заходит, быстро закрываю приложение на телефоне. В последнее время она была ужасно любопытна, спрашивая меня, видела ли я Бригса или слышала ли что-нибудь от него. До недавнего времени я не лгала, когда говорила «нет».
Честно говоря, мне хочется, чтоб она не волновалась об этом так сильно - это моя жизнь, и я могу позаботиться о себе, независимо от того, какие у меня были проблемы. Я знаю, она просто обеспокоена тем, что я собираюсь взяться за старое, но, в то же время, я не могу скрываться от него.
И не буду.
— Иду, — говорю ей, не горя желанием сегодня идти в паб, но она настаивает, ведь сегодня пятница. Она говорит, что мне нужно переспать с кем-нибудь.
Ну, эта часть – правда. Помимо пьяной неосмотрительной ночи во Франции, когда я пыталась избавиться от мыслей о Бригсе, я ни с кем не спала. Еще до того, как я познакомилась с Бригсом, прошло несколько месяцев с тех пор, как я последний раз была с парнем – какой-то придурок из моего класса. Я даже не хочу считать, как долго я блюду целибат, все слишком плачевно.
Я встаю и быстро смотрю на себя в зеркало, и мои мысли порхают к Бригсу. Интересно, был ли он с кем-то с момента аварии? Полагаю, он легко мог найти кого-нибудь. Он даже может быть с кем-то прямо сейчас. В его письме ничего не говорилось о том, что он хочет от меня чего-то особенного, просто он должен все исправить. И я принимаю это. Хоть это и пугает меня, думаю, что прощание с прошлым - это то, что нужно нам обоим. Похоронить прошлое, двигаться дальше каждый своей жизнью и никогда не оглядываться назад.
Однако я не говорю об этом Мелиссе. Вместо этого я иду с ней в паб, наполненный пьяными мальчишками, угрюмыми мужчинами и большим количеством пролитого пива. Музыка плохая, и даже несмотря на то, что я выпиваю, я больше всего на свете хочу в одиночестве вернуться в свою комнату и посмотреть фильм с Кэри Грантом. Я не могу связываться ни с кем здесь, физически или эмоционально. Не то, чтобы меня это удивляет. Я всегда была такой.
Наверное, поэтому моя связь с Бригсом значила так много. Подобное было редкостью. То чувство было тем, чего я никогда раньше не испытывала. Я всегда жила, не вступая ни с кем в значимую связь, а затем пришел он, первый человек, который покорил меня, заставил меня захотеть остаться покорённой так долго, пока он был рядом.
В конечном итоге, каким-то образом я переживаю выходные, вечером в субботу идя в еще одни бар с Мелиссой, а воскресенье оставляю для себя, проводя день в Национальной галерее, пытаясь отвлечься с помощью искусства и красоты. Затем ночью я принимаюсь за книги, пытаясь дочитать ту, которую написал профессор Ирвинг, потому что знаю, на следующем уроке он собирается расспросить меня о ней.
Проснувшись в понедельник утром, я чувствую себя немного бодрее. Я встаю до будильника и не спеша собираюсь - не из-за того, что сказал мне профессор Ирвинг на прошлой неделе, а потому… что ж, честно? Я хочу произвести впечатление на Бригса. Я знаю, мне должно было быть все равно, но я солгала бы, если бы сказал, что это так. Даже если речь идет о нас, говорящих несколько слов и неловко прощающихся - и это именно то, к чему я готовлюсь - я хочу сделать это, выглядя как новая женщина, а не как призрак, который он оставил.
Нервничая, я выхожу из квартиры и иду к метро. Чем ближе я подхожу к своей остановке, тем беспокойней чувствую себя, мои ногти искусаны, пока я уничтожаю лак.
И тут на станции Бейкер-стрит я вижу, как Бригс садится в поезд.
Боже мой. Ну почему мир заставляет меня видеть его повсюду?
Я стою там, вцепившись в поручень, но когда он заходит в поезд, любезно улыбаясь людям, то протискивается мимо и исчезает в толпе.
Я не собираюсь подходить к нему сейчас. Такова жизнь, она просто насмехается над нами.
Я остаюсь стоять там, где стою, зажатая между парнем, который все продолжает шмыгать носом и мужчиной, который держит руку близко ко мне и «случайно» трогает меня, даже когда мы добираемся до станции Чаринг-Кросс, моей остановки. Я знаю, здесь он выходит, поэтому я жду до тех пор, пока двери не закрываются, и я не уезжаю. Мне понадобится больше времени, чтобы дойти до колледжа от следующей остановки, но, по крайней мере, я не столкнусь с Бригсом, пока сама не буду к этому готова.
Кажется, время еле тянется. На занятии профессора Ирвинга я смотрю на часы. После этого соглашаюсь пообедать с другими ассистентами, Табитой и Девоном, пока жду окончания занятия Бригса, где присутствует Мелисса. Я должна все тщательно спланировать или есть шанс, что я либо пропущу Бригса, либо столкнусь с Мелиссой, и последнее, чего я хочу - это лекция от нее. Или хуже.
Я решаю вести себя осторожно и пройтись по некоторым из своих уроков, пока не пройдёт час с окончания его занятия.
Ну, вот и все, — говорю я себе, когда иду по коридору в его кабинет. — Все скоро закончится.
От этой мысли мои пальцы сразу же становятся липкими, и я вытираю их об джинсы, стоя у его двери. Она закрыта, а это значит, что его может и не быть. От этого я испытываю облегчение, возможно я смогу перенести все на другой день.
С этой мыслью я поднимаю кулак и, затаив дыхание, мягко стучу в дверь.
— Войдите, — говорит с другой стороны, гладкий шотландский акцент слышен через дверь. Лишь от звука его голоса волоски на моих руках встают дыбом. Слава богу, мои соски ведут себя лучше.
Моя рука нерешительно тянется к дверной ручке, словно если я прикоснусь к ней, я могу превратиться в камень, и, наконец, я хватаю ее и поворачиваю, толкая дверь.
Бригс сидит за своим столом и что-то печатает на ноутбуке. Он ошеломленно смотрит на меня поверх очков для чтения.
— Я не вовремя? — мягко спрашиваю я, рука все ещё на дверной ручке.
Он качает головой.
— Нет, — отвечает он. Прочищает горло и встаёт, снимая очки. — Пожалуйста, пожалуйста, входи.
Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней, ноги отказываются двигаться дальше.
Он стоит около стола, пальцы на поверхности, и смотрит на меня.
— Я удивлен, что ты пришла.
Я прикусываю губу, оглядываясь по сторонам, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него. Здесь не так, как в его старом кабинете. В другом кабинете пахло старыми книгами и кофе, у него были полки из тика с рваными книжными обложками и затхлыми твердыми обложками. Даже его стол был большим и старым, сделанный из дуба, его было невозможно передвинуть. Этот кабинет белый и чистый, с металлическими полками и картотекой. Стерильный. Бездушный.