— Блять.
На этот раз эмоции исходили от Патрика.
Я кивнул, моя рука бездумно лежала на ее груди, контролируя движение вверх и вниз, когда та, что была у двери, переместилась к ее волосам, таким же шелковистым, как и платье.
— Вот тогда они и сделали это, — продолжал я. — Так и должно было быть.
Я попытался вспомнить содержимое стакана в ее руке.
— Я не знаю, сколько она выпила. Арания поднесла его к губам, когда я подошел к ней.
Мои кулаки сжимались и разжимались.
— Мне нужно имя барменши, какой-то молодой брюнетки, которую я раньше не видел.
— Рид её найдет.
— Джеймисон в лифте сказал, что камер нигде нет. Клубная политика.
— Это когда-нибудь останавливало Рида?
— Вызови его на громкую связь. Я хочу, чтобы он поработал над этим.
— Спарроу? — сказал Патрик, поднимая глаза к зеркалу заднего вида. — С ней все будет в порядке. В этой женщине слишком много жизни.
— Блять да.
— И, — продолжал он, — Третья мировая война, о которой ты упомянул, уже началась. Кто бы это ни сделал, он заплатит за это.
— Рид слушает… — Его голос доносился из динамиков машины. — Черт возьми, давно пора позвонить. Что, мать вашу, происходит? Почему добрый доктор уже в пути?
Глава 2
Арания
Возвращение в сознание происходило медленно, как таяние льда. Вода все еще была здесь. Она просто изменила форму.
Я как-то читала об этом в книге.
Эта цитата снова пришла мне в голову. Эти слова больше не были частью вымысла или непостижимой сказки. Теперь я была ею, героиней моей собственной невообразимой истории.
Разве они не говорили, что правда страннее вымысла?
Лед таял недостаточно быстро, мой затуманенный разум не мог ничего понять. Каждая конечность — то есть каждая мышца, нерв, клетка в моем теле увеличились в четыре раза. Вес был чрезмерным. Даже на то, чтобы открыть глаза, потребовалось слишком много усилий.
Что-то случилось, но я не могла вспомнить.
Может, я не хотела, чтобы лед таял. Может, мне нужно еще поспать.
Время шло, а сны играли, как склеенные кусочки пленки за моими закрытыми веками, фрагменты незавершенных сцен, которые не имели смысла. Квентин Тарантино гордился бы. Последовательности не было.
Меня окружали высокие деревья, такие же, как в дикой местности Колорадо, но с другим видом, больше деревьев, чем гор. Когда я шла вдоль берега озера, солнце заливало мне щеки, а под ногами лежала галька. А потом я вернулась в Боулдер, и Луиза показала мне новую одежду из «Полотна греха». Платье было потрясающим, я пропустила шелк через пальцы.
— Я ведь паук, понимаешь?
Зачем я это сказала? Зачем мне говорить ей это?
— Кенни…
То, как она посмотрела на меня, предупредило, что я заговорила не вовремя. Я не должна была говорить ей, никому не должна была говорить.
— Я…Я…
Мой желудок скрутило от стыда, который пришел с раскрытием тайны, которая не была моей. Или была?
В конце концов, если бы я была пауком, разве я не должна была сказать?
Выражение ее лица изменилось, мой пульс участился. Гул крови был фоновой музыкой, становящейся все быстрее и громче по мере того, как повторяющийся ритм эхом отдавался во мне. Вместо пульса он превратился в барабаны, передающие сигнал, предупреждение о надвигающейся опасности.
Я должна выбраться оттуда. Я не могла объяснить свое заявление, но Луиза хотела этого. Она была моей лучшей подругой. Я вверила ей свою жизнь, но все же не доверяла. Был кто-то еще, кто-то, кому я не должна была бросать вызов, кто-то, кто был расстроен.
Я побежала по коридору мимо стола Винни. Она окликнула меня по имени Кеннеди. Я не ответила и поспешила на улицу.
Дверь распахнулась, но сцена была не та. Я повернулась к входу в наше офисное здание. На стекле были выгравированы слова «Полотно греха». Наш офис находился там, но я уже не была в Боулдере.
Моя голова склонилась, появился тротуар, где стояли мои ноги, обутые в туфли на безумной высоты каблуке. У меня не было таких дорогих туфель. Почему я их надела? Мой взгляд медленно поднялся вверх. Мои ноги были обтянуты шелковыми чулками, а еще выше, на мне было черное платье — то самое, которое я только что держала в руках.
Глубокий вырез не был таким, что я обычно надевала, но я его носила… Я…
В памяти всплыло красное платье, однако прежде чем я успела дотянуться до него, оно улетело на крыльях воробья.