— Очень смешно. Просто подумал, что нам обоим не помешало бы немного снять стресс.
— Этого не случится.
— Нет?
— Черт возьми, нет. Ради Бога, ты только что сказал, что преследовал меня. Так что прекрати.
— Прекратить что? — одна сторона его губ приподнимается. — Что я делаю, Бетти?
— Ты знаешь, что делаешь. — Я смеюсь, и это звучит болезненно. — Все эти взгляды, блуждание руками по телу и возня с заправленным полотенцем. Вся эта история с соблазнением, которую ты затеял... просто прекрати это. Ты мне противен.
— Так вот почему у тебя соски затвердели?
— Заткнись и одевайся.
— Мне не нужно спешить, если ты наслаждаешься видом, — бормочет он низким, похотливым голосом. — Если эта жизнь и научила меня чему-то, так это ценить тихие моменты среди хаоса. Нужно получать удовольствие, когда можешь.
— Оставим философию. Мы не займемся сексом. Ты мне даже не нравишься.
— О, думаю, я тебе немного нравлюсь. И я обязательно понравлюсь тебе гораздо больше, когда ты будешь лежать подо мной голая и выкрикивать мое имя.
Святое дерьмо.
Я ошеломленно смотрю на него.
— Ты не сказал мне этого только что.
— Хочешь, я повторю? — предлагает он. — Если хочешь, я могу говорить с тобой грязно французском. Или на арабском, испанском, русском, мандаринском... Выбор за леди.
— Довольно. Ты совсем не смешной. — Мои трусики не промокли из-за него. Я просто попала в небольшую аварию или что-то в этом роде. Либо это, либо моя вагина в замешательстве. И кто мог винить ее за это? Тем временем жар ползет вверх по моей шее, выдавая меня. Черт побери. Честно говоря, не уверена, возбуждена ли я, смущена или странное сочетание того и другого. Если бы мне раньше пришлось классифицировать Тома и его пенис, я бы сказала, что у него большой, но он не знает, что с ним делать. Однако человек, стоящий передо мной, я почти уверена, точно знает, что делать. — Я серьезно.
— Это не шутка. Позволь мне показать тебе. У меня есть все виды навыков, которые могут тебе пригодиться.
— Том...
— На этот раз я дам его тебе, обещаю. Буду лучшим, кто у тебя когда-либо был.
— Н-нет.
Он поднимает голову.
— Что случилось, детка? У тебя такой вид, будто ты немного волнуешься. Ты не чувствуешь себя немного разгоряченной, а?
— Я говорила, что мы могли бы стать друзьями. И все.
— Конечно. Для начала мы могли бы быть друзьями, которые трахаются.
— Мы не…нет. — Я делаю глубокий вдох. — Зачем ты вообще это делаешь?
Мужчина смотрит на меня с жаром тысячи солнц, и я умираю. Мои эмоциональные стены, чувство самосохранения и различные другие укрепления, возведенные за последние двадцать шесть лет — не что иное, как руины. Все, что осталось — это беспорядок в форме девушки, разбросанный по удивительно непривлекательному и колючему одеялу цвета хаки.
Том победил.
— Я уже говорил тебе и скажу снова, мне нравится твоя улыбка.
Сильный стук в дверь спальни, а затем крик Генри:
— Том, твой хакер на линии, готова к разговору. Выходи.
— Буду через минуту.
Том тянется к штанам.
Спасибо, блядь.
В коридоре послышались шаги — Генри, без сомнения, возвращался к своему верстаку. Думаю, он отказывается от сна, как и Том. Мне самой не мешает вздремнуть, и я начинаю чувствовать себя более чем немного не в своей тарелке. Измотанной. И эта сцена сейчас не помогла. По какой-то глупой причине я взволнована, снова почти на грани слез. Для меня это ненормально. Даже отдаленно. Конечно, я могу выплакать все глаза в конце некоторых фильмов (например, смотря Титаник). Но в целом я предпочитаю быть стойкой и выносливой. При всем моем несколько стервозном характере, я склонна просто справляться с дерьмом. Хотя, если честно, я никогда раньше так глубоко не погружалась. Мой пульс, возможно, никогда не вернется к норме. Не говоря уже о моем чересчур занятом уме, о приходящей и уходящей дрожи в руках и чрезмерном потоотделении.
Забудьте о моих нервах; эта ситуация сильно напрягает все мое тело.
— Мне пора, — говорит Том, натягивая через голову футболку. — Но мы должны поговорить об этом позже. Честное и открытое общение очень важно, не так ли? Или, по крайней мере, так пишут во всех этих книгах об отношениях.
— Хочешь открытого и честного общения? Раньше я доверяла тебе свое тело, а ты подводил меня так часто, что я не могу сосчитать. Я пыталась любить тебя, а ты причинил мне боль. Этого больше не повторится. Так что не играй со мной. Это понятно?
На мгновение он просто останавливается. Никакого движения или чего-то еще. Человек-статуя. Затем медленно кивает.
— Понял. Прости, Бетти.
— Знаешь, ты все время это повторяешь. — Я шмыгаю носом как можно более достойно. — Но я даже не уверена, что ты понимаешь, что это значит.
— Я учусь.
Как только он уходит, я с облегчением откидываюсь на кровать.
Может, мне просто позволить нашему неизвестному заклятому врагу убить меня? Разнести в пух и прах. Потому что, честно говоря, это худший разрыв несуществующих отношений за всю историю.
На следующее утро в какой-то ужасный час меня будит воющий будильник. Шум оглушительный. Комнату заливает красный свет, и мгновение спустя дверь спальни распахивается. В комнату вбегает Том, откидывает одеяло и хватает меня за руку.
— Вставай! — кричит он, как только сирена отключается. — Шевелись, Бетти.
Я стряхиваю с себя сон, босые ноги касаются холодного пола.
— Что происходит?
Его лицо — сплошная деловитость.
— На холме кто-то есть. Мы должны идти.
— Что? Кто-то нашел нас?
— Похоже на то.
Мысли путаются, я присаживаюсь на корточки рядом со своей сумкой, и быстро хватаю джинсы и футболку. Что надевает человек, когда он в бегах? Том одет в прочные походные ботинки, джинсы и фланель. Все очень практично.
— Просто надень ботинки, — говорит Том, запихивая одежду обратно в сумку. — У нас нет времени одеваться.
— Ладно. — Моя задница ударяется о матрас, и я надеваю ботинки поверх моих термальных пижамных штанов. На них единороги с лазерными глазами и, возможно, это самая крутая вещь, которая у меня когда-либо была. Не вся пижама, которую купил Ворон, сексуальна. К счастью. Хотя, если я умру в этом ансамбле, то потом без зазрения совести могу преследовать его задницу.
Я встаю на ноги и перекидываю сумку через плечо.
Том смотрит на сумку, плотно сжав губы.
— Тебе придется оставить ее. У нас нет времени проверять, нет ли там маячков или чего-то подобного.
— Ты сказал, что доверяешь Ворону.
— Бетти, у нас нет на это времени.
Это отстой, но я делаю, как сказано, ставя сумку на пол. Он берет меня за руку и выводит в коридор. Красный свет придает всему странную постапокалиптическую атмосферу. И вместо того, чтобы идти к рабочему месту Генри, мы поворачиваем налево, вглубь подземного комплекса.
— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, почти бегом, стараясь не отставать от мужчины.
— Подальше отсюда.
Как будто это говорит мне о чем-то.
— План Б, — говорит он. — На какое-то время тебе придется пойти со мной.
Из темноты к нам, тяжело дыша, выбегает Генри.
— Все готово. Не сбивайся с пути. Будет обидно, если ваши задницы разорвет на куски.
— Спасибо, — говорит Том.
В руке у него оказывается пистолет.
Генри просто поднимает подбородок, поворачиваясь ко мне.
— Увидимся, Бетти. Не высовывайся, ладно?
— Хорошо. — Мой голос почти не дрожит. — Спасибо.
Потом он уходит, двигаясь мимо нас. Том ведет меня дальше по темному коридору. Кажется, это длится вечно.
— И что он собирается делать?
— Генри очень серьезно относится к незваным гостям. Он напичкал этот холм всяким дерьмом. Скорее всего, он просто будет сидеть перед экраном и смотреть, как они горят. — Том одаривает меня улыбкой, похожей на оскал. — Или, если он чувствует себя бодро, то выйдет и немного повеселится со снайперской винтовкой.
— Если здесь безопасно, почему бы нам не остаться и не переждать?
— Потому что я не могу позволить себе сидеть взаперти в бункере целыми днями, — говорит он. — Что касается тебя, то мне не нравится, как быстро они нас нашли, и я не знаю, насколько велики их ресурсы. Как много они готовы бросить на это. Вероятность того, что они взломают это место, составляет всего один шанс на тысячу, но я не буду рисковать. Пока не узнаю больше, ты будешь в большей безопасности со мной.
— Хорошо. В этом есть смысл. Так ты думаешь, что Генри собирается их убить?
Том сжимает мою руку.
— Кто бы ни были эти люди, они нам не друзья. Друзья не подкрадываются к тебе в тактическом снаряжении, бронежилетах и с узи (пистолет-пулемет), двигаясь в атакующем строю.