Молодой человек, на бейджике которого написано «Кори», просто моргает.
— Судя по всему, она остановилась в пентхаусе.
Теперь он хмурится.
— Извини. — Я одариваю его мимолетной улыбкой. — Я Лиз из «Цветов Молли». Наверное, мне следовало начать с этого. В любом случае, Молли послала меня, так как она сейчас занята и не может уйти. — Эта часть моей истории была, по крайней мере, отчасти правдивой. Энтузиазм Молли в отношении Инстаграма сделал ее пугающе легкой для преследования. — Очевидно, у Вашей гостьи сильная аллергия, но кто-то забыл сообщить нам об этом. Это настоящая катастрофа. Поэтому мне нужно убрать белые восточные лилии и привести все в порядок, насколько это возможно, поскольку они не смогут получить здесь полноценную замену до утра, после того как мы получим нашу доставку с рынков. Вы же знаете, как это бывает.
— О, — говорит он, в его взгляде просто паника. — Ах...
— Такая заноза в заднице. — Я вздыхаю. — Вы можете дать мне карточку, чтобы я быстро заскочила туда и все сделала, или Вам нужно будет сопровождать меня? Как нам это сделать?
— Вы работаете с Молли? — спрашивает он.
— Она мой босс. Вы встречались с ней? Разве она не великолепна? — по крайней мере, она выглядела достаточно привлекательно на своем сайте. Моя улыбка становится дружелюбной и приглашающей, когда я наклоняюсь ближе. — Я там новичок. Наверное, именно поэтому мне поручили это задание. Каждый должен вносить свой вклад, да?
— Ага. Расскажите мне об этом. — Его поза расслабляется, когда он бросает на своих коллег недовольные взгляды дальше по стойке. Однако оба, похоже, не обращают внимания на его внутреннюю боль.
— Консьерж, должно быть, ушел по делам, а я действительно не могу ждать.
— Просто дайте мне минутку. — Он снимает трубку и набирает номер Синклер. Какое-то мгновение он просто слушает. — Нет ответа.
— Слава богу. Это значит, что ее еще не было, и мы можем вытащить эти лилии до того, как она приблизится к пыльце. Вероятно, на кону будут все наши задницы, если завтра она проснется вся в крапивнице. Молл сказала, что она какая-то важная шишка в ООН. Это была бы пиар-катастрофа, если бы мы не заметили это вовремя. Мы только что увернулись от пули, Вы и я. — Я поднимаю брови в стиле "фух".
— Хорошо ... эм, послушайте, — говорит он, тоже наклоняясь ближе и понижая голос. — У меня должен быть перерыв, но я могу сначала сопроводить Вас туда.
— Неужели? Это было бы так здорово.
— Конечно.
— Большое спасибо, Кори. Я действительно ценю это. — Я была готова попытаться обмануть менеджера, если бы пришлось, но это идеальный вариант.
В его походке чувствуется сдержанная развязность, когда мы направляемся к ряду лифтов. Я заставила его почувствовать себя важным человеком. Немного потешила его самолюбие. Теперь мне нужно найти Тома, прежде чем все это взорвется мне в лицо. Внутри эксклюзивного лифта, предназначенного только для пентхауса, все зеркально и отделано золотом. Тихая музыка мало помогает успокоить мои расшатанные нервы. У меня снова трясутся руки, и я вся вспотела. Но глупая улыбка остается приклеенной к моему лицу. Даже когда я застаю Кори за разглядыванием моего декольте. Этот парень не отличается деликатностью. И хотя пользоваться им неприятно, это необходимо. Здесь на кон вполне могут быть поставлены жизни людей.
Я хорошо использую его отвлечение, вытаскивая пистолет, прикрывая его розами. В конце концов двери лифта открываются.
Внезапно время останавливается. В замедленной съемке мой разум делает целую кучу бесполезных наблюдений. Большой номер в стиле ар-деко с белыми стенами и роскошной мебелью. Черный рояль. Панорамные окна, выходящие на огни Нью-Йорка. Но все это просто фоновый шум для шокирующей сцены передо мной.
Там два мертвых тела, одетых в костюмы и истекающих кровью. Незнакомцы. Никого из тех, кого я знаю. И шесть человек, наставивших оружие друг на друга. Некоторые из них были в балаклавах. Один из них заметно меньше остальных. Возможно, женщина.
На противоположной стороне комнаты, лицом ко мне, стоят Том и Медведь, и я могу лишь мельком увидеть еще одну фигуру поменьше, укрытую за огромным телом Медведя. Вероятно, леди-босс, которую они здесь должны защищать. И трое мужчин стоящих спиной ко мне и Кори, как будто, возможно, они ждали лифта, чтобы сбежать. У всех оружие наготове, они нацелены друг на друга. Думаю, это патовая ситуация.
Том украдкой бросает на меня взгляд, его линия подбородка смещается в явном гневе. Но Медведь полностью игнорирует наше прибытие, сосредоточившись на сцене. Затем один из мужчин, стоящих перед нами, поворачивается, и это Барсук.
Все эти детали проносятся у меня в голове за одно мгновение. У нас нет времени обдумывать их. Нет времени оценивать ситуацию. Я просто бросаю цветы, направляю свое оружие в центр груди Барсука и стреляю.
Бум.
— Что за х... — это все, что успевает сказать Кори, прежде чем что-то хлопает, и по его груди расползается красное пятно, он падает.
Тем временем Барсук падает на колени, пистолет все еще направлен на Кори. Затем он опрокидывается, мертвый еще до того, как оказывается на полу.
— Бетти, ложись! — кричит Том.
Я делаю, как сказано, и падаю на пол, когда начинается настоящий ад. Хлопающий звук пистолетов с глушителями против более громкого грохота обычных пистолетов. Это я знаю благодаря тому, что в юности смотрела слишком много боевиков.
Понимая, что они зажаты между двумя сторонами, сообщники Барсука ныряют справа от меня, стреляя на ходу.
О, черт бы меня побрал.
Я прижимаюсь к стене лифта, закрывая уши руками. Двери снова и снова пытаются закрыться, но тело Кори блокирует их. Кровь повсюду.
— Уведи ее отсюда! — кричит Том, присев на корточки за диваном.
Медведь подталкивает даму ко мне и лифту. Фарфоровая ваза разбивается вдребезги на соседнем пьедестале. Белые цветы разбросаны повсюду вокруг нас. Осколки мраморного пола разлетаются в воздухе, когда один из людей в балаклавах выпускает пули в нашу сторону. Кусочки набивки с диванов взрываются, когда пули вылетают из ответного огня Тома.
Один из плохих парней, пытавшийся метнуться в сторону, был недостаточно быстр. Тот, кто стоит в балаклаве перед дверями лифта, издает болезненный стон и спотыкается.
Черный цвет действительно скрывает кровь.
Кажется, что он падает в замедленном темпе, когда еще одна пуля попадает ему в голову. Из выходного отверстия вытекают кровь, мозги и кости.
А вот это уже не скроешь.
Появляется Медведь и толкает женщину в противоположный угол лифта, закрывая ее своим телом. У нее седые волосы, и она выглядит элегантно, даже среди всей этой бойни. Кто-то кричит. Я не слышу, что именно. Том выскакивает из-за кресла с откидной спинкой и бежит через комнату, пока последний оставшийся в живых злодей продолжает стрелять. Я съеживаюсь, когда Медведь отталкивает Кори с дороги. Он не заботится о теле молодого человека. Не то чтобы это больше имело значение для Кори.
Но для меня имеет. Ведь из-за меня его убили.
Том, наконец, присоединяется к нам, скользя в крови, почти теряя равновесие. Медленно, о-о-очень медленно двери лифта закрываются на месте происшествия. Пули со звоном отскакивают от металла. Одна с грохотом врезается в стену у меня над головой. Все, что я чувствую, — это запах пороха, пыли и крови. Кроме того, мой разум вращается по спирали. Определенно находясь в шоке от текущих событий. Я замечаю кровь на белых розах. Даже наполовину растоптанные красные крапинки на белых лепестках выглядят довольно симпатично.
— Лежи, — приказывает Том. — Какого черта ты здесь делаешь, Бетти?
Я пытаюсь подобрать нужные слова. Но их просто нет сейчас. Наконец мы начинаем спускаться. Все мы: я, Медведь, Том и леди. На данный момент в безопасности.
О Боже мой.
— Почему ты ушла из квартиры? — рычит он.
— Должна была предупредить тебя, что Барсук жив, — говорю я, по какой-то причине сдавленным голосом. — Я увидела его на заднем фоне фотографии, и подумала, что он может быть плохим парнем и может попытаться убить тебя и... м-да.
Он тихо ругается.
— Это было действительно страшно, — говорю я, медленно выдыхая.
Том опускается на колени рядом со мной, крепко прижимая меня к себе. Затем он снова ругается. Очевидно, он в очень плохом настроении. Я могу это понять.
— Я застрелила кого-то. — Информация не совсем верна. Наверное, мой мозг все еще работает неправильно. В основном я просто чувствую оцепенение. — Убила их.