— Детка, все в порядке. Ты ранена?
— Я люблю тебя.
Мужчина даже не моргает.
— Я знаю. Но ты не ранена?
— Нет, я так не думаю. — Говорю я откашливаясь.
Его реакция на мое ошеломляюще громкое заявление была бы странной, если бы мы не боролись за наши жизни, поэтому я спустила это на тормозах.
— Они запустили в нас ракету?
— Реактивная граната, да.
— Ты ранен?
— Просто весь в синяках, как и ты. Но теперь в стене образовалась дыра, так что я был бы очень признателен, если бы ты как можно скорее спустила свою великолепную задницу вниз. — Он делает паузу, наблюдая за упомянутой дырой. Очевидно, кто-то снова разговаривает с ним через наушник. — Иду, Ворон. Медведь уже на подходе.
И действительно, стрельба снаружи усиливается, когда Медведь, прихрамывая, входит в кухонную дверь. Лиса быстро перемещается, чтобы установить перевернутый стол перед входом, используя имеющиеся обломки, чтобы зафиксировать его на месте. Предполагая, что я собираюсь сделать, как сказано, Том прячется за новой дырой в стене, время от времени высовываясь, чтобы стрелять в плохих парней.
И я могла бы убежать и спрятаться, как было приказано. Или действительно могла бы быть полезной.
Я пытаюсь вскочить на ноги, но это больше похоже на шатание в стиле зомби, и иду к Медведю и Лисе, которые расположились за центральным гранитным кухонным островком. Кровь сочится из раны на икре Медведя, другая намочила рукав его черной футболки. Они едва заметны при слабом освещении.
— Эй, Бетти, — говорит Медведь, занятый перезарядкой пистолета. — Разве ты не должна быть в подвале? Волк взбесится, если узнает, что ты все еще здесь.
Из ниоткуда кто-то хватает меня за волосы. Моя голова резко поворачивается, и лицо Лисы оказывается всего в нескольких сантиметрах от меня, ее глаза сверлят мои. Как будто она пытается заглянуть прямо в мой череп, или в мою душу, или что-то в этом роде.
— Она не контужена. Нам нужна вся помощь, которую мы можем получить. — Она снова поворачивается к перестрелке. — Аптечка у двери.
— Хорошо, — говорю я, проползая на четвереньках по пыли и стеклу, чтобы достать ее.
— Она не должна быть здесь, — ворчит Медведь, когда я подползаю к нему.
— Я сказала, что с ней все в порядке, — огрызается Лиса. — Ты не спускай глаз с нашей шестерки и позволь ей взять кровотечение под контроль.
— Мне нужно, чтобы ты перестал двигаться, — приказываю я. Порез на его руке глубокий, но не слишком длинный. Больше похоже на ножевую рану. — Мне просто перевязать это?
— Ага. Там есть бинт. Давай возьмем мою руку под контроль, а потом перевяжем пулевое ранение в икре. — Глаза Медведя прикованы к окнам с нашей стороны и двери позади нас, пистолет покоится в его руках.
Я роюсь в аптечке, пока не нахожу то, что нужно. Там есть и несколько бактериальных салфеток. Я промываю рану на его руке, как могу, но кровь течет быстро. Слишком быстро.
Медведь смотрит вниз. Удивительно, но он улыбается, смотря почти с облегчением. Может быть, тот факт, что мое лицо в настоящее время не окрашено его кровью, по крайней мере, означает, что пуля, которая прошла через его ногу, не задела вену или артерию или что-то еще. Или, может быть, ему просто нравится быть раненым. Я не знаю. Люди такие странные. В любом случае, он кладет пистолет на колени и берет несколько толстых квадратиков ватных тампонов, прикладывая их к передней и задней части икры, пока я занимаюсь его рукой.
— Дерзай, — говорит он. — Красиво и крепко.
— Хорошо. — Я делаю глубокий вдох, пытаясь сохранить хладнокровие. Честное слово, мое сердце бьется так сильно, что мне кажется, у меня вот-вот сломаются ребра. Я накладываю ватный тампон на рану и начинаю обматывать ее бинтом другой рукой. Отсутствие у меня каких-либо реальных медицинских навыков очевидно, однако, порез забинтован и это главное.
— Хорошая работа. А теперь достань оттуда еще один рулон бинта. Медведь кивает в сторону аптечки. — Пуля прошла навылет, так что мы просто туго перевяжем рану, чтобы замедлить кровоток, так же как ты сделала с моей рукой. Я буду держать тампоны на месте столько, сколько смогу.
Пол рядом с ним скользкий от крови, и пули пролетают над нашими головами. Посуда, стекло, куски штукатурки и пыль повсюду вокруг нас. Я ничего не могу поделать с тем, как сильно трясутся мои руки, поэтому я просто игнорирую их, насколько могу. Стараюсь не обращать внимания на громкие взрывы и звуки войны. Нет времени пугаться. Нет времени потеть, задыхаться и трястись, хотя я все равно делаю все это.
— Сколько их там снаружи? — спрашиваю я.
— Достаточно.
Ворон выбегает из библиотеки. Это комната со старой винтовой лестницей, ведущей на крышу.
Наверное, наверху стало слишком опасно.
Он уже бросил свою снайперскую винтовку. Без колебаний он занимает позицию напротив Тома, вытаскивая пистолет из кобуры на бедре.
Я не особенно удивляюсь, когда рядом со мной появляется Хелен с винтовкой и сумкой в одной руке и моим бронежилетом в другой. Нет никакого реального смысла ни одной из нас прятаться в подвале. Арчи бросается на нас со всем, что у него есть. Все должны быть здесь, помогать, если мы хотим, чтобы у нас был шанс выйти из этого живыми. Даже если это просто перевязка ран и стрельба в общем направлении плохих парней.
— Ты забыла это. — Она бросает жилет рядом со мной.
— Спасибо.
Хелен осторожно поднимает голову ровно настолько, чтобы посмотреть на вид из кухонного окна.
— На моей лужайке повсюду трупы.
— А еще в стене гостиной есть дыра, — говорю я.
— Что подумают соседи? Сделай повязку потуже, Бетти. — Она внимательно следит за моими руками, наконец, снова качает головой, глядя на хаос вокруг нас. Женщина спокойна с оттенком раздражения. Как будто кто-то прервал ее чаепитие или что-то в этом роде. — Не то чтобы меня все это удивляло. У Арчи всегда была привычка заходить слишком далеко. Кроме того, он боится нас. До сих пор нас было довольно трудно убить.
Взрыв сотрясает левую часть дома, где находятся спальни. К счастью, все окна были заколочены раньше. Мгновение спустя с того же направления доносится еще один грохот. Думаю, мины делают свою работу.
Как сосед не услышал и не вызвал местную полицию, я понятия не имею. Возможно, копы отпугнули бы нападавших. Девушке остается только надеяться. Но наиболее вероятный сценарий заключается в том, что Арчи и его банда убивают невинных людей, прежде чем сосредоточиться на том, чтобы снова напасть на нас.
— Звучит так, как будто несколько человек пытались проникнуть через один из Ваших розовых садов. — Медведь улыбается. Даже при слабом освещении его лицо бледно от потери крови и боли. — Кстати, хорошая работа — окружить дом колючими предметами. Всегда полезно для замедления людей.
Хелен просто кивает, проверяя свою винтовку. Сумка, которую она принесла с собой, полна оружия. Нельзя сказать, что женщина пришла не подготовленной. Грохот различных пистолетов перекрывается продолжающимся залпом пулемета, которым владеет Лиса. Это чертовски громко. Из-за этого почти невозможно расслышать ни черта, кроме долгого гула в моих ушах.
— Все готово. — Мне приходится почти кричать, чтобы Медведь услышал, хотя он совсем рядом со мной.
Медведь приседает, немедленно перенося вес тела на ногу. Наверное, проверял, я думаю. Он морщится, затем кивает. Мы здесь закончили.
Я вытираю окровавленные руки о джинсы, прежде чем натянуть жилет. По крайней мере, небольшая часть меня теперь пуленепробиваема. По правде говоря, попасть в перестрелку во второй раз ничуть не легче, чем в первый. Весь этот шум, действие и страх смерти так же ужасны, как и в прошлый раз.
Боже, надеюсь, что мы не умрем.
Металлический привкус наполняет мой рот, повсюду пыль и порох.
— Пора возвращаться к работе, — говорит Медведь. — Выберите позицию, которая закрывает вас как можно больше за стеной, и держите головы опущенными всякий раз, когда не стреляете.
Затем, с этими мудрыми словами, он ушел.
— Бетти, следуй за мной, — кричит Хелен сквозь звуки войны, подползая к кухонной двери с разбитым стеклом и перевернутым кухонным столом, закрывающим половину обзора и обеспечивающим нам укрытие. Согласно инструкциям Медведя, по обе стороны от входа есть сплошная стена, за которой мы тоже можем спрятаться, да и Лиса в одиночку удерживает эту сторону дома. — Ты встанешь на другую сторону. Мы можем прикрывать друг друга, когда нам придется перезаряжать оружие.
Я собираю волю в кулак, чтобы выглянуть из-за стены и заглянуть в сад за домом.
На мгновение трудно что-либо разглядеть в меркнущем свете, пока дуло не вспыхивает, как крошечный светлячок в темноте, пули свистят вокруг меня. Все больше адреналина наполняет мой организм, механизм "сражайся или беги" запускает все мои внутренние сигналы тревоги. Мне хочется сжаться в комочек и спрятаться. Черт, я хочу убежать. Но я отказываюсь поддаваться страху.