— Она назвала меня и нашу совместную жизнь твоим прикрытием. Ты шпион или правительственный агент?
— Что-то в этом роде.
— Боже мой, ты что, предатель?
— Нет, Бетти. Те, на кого я работаю...Это международная группа, занимающаяся тем, чтобы все было как можно проще. Это все, что я могу сказать.
— И этих людей ты убиваешь ради них?
Возникает небольшая пауза, прежде чем он отвечает.
— Когда это необходимо. Было несколько действительно опасных людей. Но в других случаях я просто собираю информацию. Каждая работа отличается от другой.
— Но обычно они предполагают, что ты притворишься тем, кем не являешься, верно? Будешь лгать людям?
— Да.
— Хм. У тебя это очень хорошо получается. — Я внимательно наблюдаю за ним. — Так ты делаешь это ради блага человечества или ради денег?
— А не может быть и то и другое? — спрашивает он ровным голосом. Новый Том скользкий.
— Что ты имел в виду, говоря, что моя жизнь зависит от того, что я ничего не скажу о том, что ухожу от тебя?
— Теперь ты знаешь слишком много. Единственное, что удерживает тебя в живых – это то, что они думают, что ты предана мне, а я предан тебе. Если эти убеждения изменятся, они пересмотрят свои расчеты соотношения риска и вознаграждения, чтобы сохранить тебе жизнь.
— Я знаю только, что вы называете себя в честь животных и подчиняетесь какой-то таинственной организации, именуемой «они».
— Этого достаточно.
— Просто смешно, что «они» хотят моей смерти только за то, что знаю об этом. — Мне хочется бить его кулаками. Кричать и выть от ярости. Может быть, позже, когда у меня будет достаточно сил. — Том Ландж – это вообще твое настоящее имя?
— Меня зовут Том.
— Но Ландж – не твоя фамилия.
— Нет. — Он замолкает. — Почему ты хотела уйти от меня?
— Не все ли равно, почему я пыталась тебя бросить, раз уж мы, очевидно, застряли друг с другом?
— Я думал, ты счастлива. — Самое странное, что его голос звучит почти обиженно. Это безумие. — Знаю, что был занят в последнее время, но...
— Ты же помнишь, что отношения о которых ты сейчас говоришь – фальшивые? — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Ложь, которой ты манипулировал и в которую заставил меня поверить.
Мгновение мы просто смотрим друг на друга. Никто из нас не счастлив.
— Учитывая, как плохо я держалась под давлением, я почти могу простить тебя за то, что ты не сказал мне всей правды. Но я действительно не думаю, что смогу когда-нибудь простить тебя за то, что ты вообще начал эти отношения.
— Все ломаются под пытками, вопрос только в том, когда именно. — Он никак не комментирует вторую часть моей речи. Даже близко к ней не подходит.
— Отлично.
— Ты устала, тебе надо поспать. — Он кивает на дверь с другой стороны большой спальни. — Ванная вон там, если хочешь помыться. Я проверю тебя позже.
— Ладно.
— Я буду на улице. Ты в безопасности, Бетти.
Не знаю, что сказать. Этот новый Том совсем не чувствуется безопасным.
А потом он исчез.
Я понятия не имею, где мы находимся и как далеко от цивилизации. А у меня нет ни денег, ни обуви. Мои шансы на успешное бегство практически равны нулю. На данный момент нет другого реального выбора, кроме как остаться на месте и разобраться в этой ситуации. Мой предполагаемый жених, похоже, хочет сохранить мне жизнь и здоровье. Я так думаю.
Женщина в зеркале в ванной бледная, избитая и вся в синяках. Я включаю душ, проверяя температуру рукой. Красные отметины покрывают мои запястья, еще одно напоминание о сумасшедшем и жестоком дне. Моя одежда воняет дымом и рвотой, но есть мыло и шампунь, полотенца и пушистый белый халат. Придется это сделать. Мне нужно взять себя в руки и разобраться.
Первая слеза оставляет след в саже и общем месиве моего лица. За ней быстро следует вторая. Вскоре мое зрение размывается, и я вхожу в душ, скрывая звук своего плача проточной водой. Было бы здорово справиться с этим, оставаясь при этом сильной. Но сначала мне, по-видимому, нужна минута, чтобы все это выпустить наружу. Весь гнев, стресс и ужас последних нескольких часов. Весь мой страх.
Потому что я в ловушке. Вот к чему все сводится в конце концов.
Глава 2
Позднее меня будит стук в дверь. Первые лучи рассвета скользят по краям занавесок, отбрасывая тени на простые белые стены. То, что меня чуть не взорвали, пытали и допрашивали, заслуживает того, чтобы выспаться. Но, очевидно, этому не суждено случится.
Я медленно сажусь, откидываю волосы с лица, бережно относясь к повязкам-бабочкам на лбу и другим многочисленным синякам. Тем временем, Том уже подходит к двери с пистолетом в руке. Я даже не заметила, что он был со мной в постели. Несколько часов назад, когда меня разбудил кошмар, его не было. Удивительно, насколько комфортно он чувствует себя с оружием, как будто оно является его продолжением. Его хватка ослабевает при виде того, кто находится в коридоре, и он кивком дает мне понять, что все в порядке.
Сон ничего не решил. Он все еще кажется незнакомцем, с внешностью Тома. Сейчас больше, чем когда-либо. Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь смотреть в эти жесткие голубые глаза.
— Волк. — Вошедший мужчина высокий и худой, с черными волосами и смуглой кожей. Полагаю, ему около двадцати лет. На нем строгий костюм с белой рубашкой, расстегнутой у воротника, и он несет множество пакетов с покупками. Кроме того, он симпатичный. — А это, должно быть, твоя прекрасная невеста.
Я туже затягиваю полы халата на своем пышном декольте, ну, потому что «здравствуйте».
— Это Ворон, — говорит мне Том, засовывая пистолет за пояс джинсов. Его ноги босые, как и верхняя часть тела. Шрамы снова выставлены напоказ.
Он всегда настаивал на сексе в темноте, и всегда запирал дверь ванной, когда принимал душ. Я просто решила, что это его границы комфорта. У кого нет недостатков? Но после всех оправданий, которые он использовал, чтобы держать меня на расстоянии, чтобы держать себя прикрытым, странно видеть его обнаженным. И я определенно все еще хочу ударить его за всю ложь и всякую чушь, которую он впаривал мне на протяжении всех наших отношений.
Он стоит рядом с кроватью, держа свое тело частично между мной и незнакомцем несмотря на то, что говорит:
— Он друг.
Ворон улыбается.
— Разве не ты мне говорил однажды, что в этом бизнесе нет друзей?
Уголки губ Тома слегка приподнимаются в знак согласия.
— Привет, — говорю я.
Ворон бросает пакеты с покупками на край кровати. Большая часть из них, похоже, помечена как «Нейман Маркус».
— Это для тебя, Бетти. Кое-какая одежда и прочее. Он дал мне твои мерки, так что все должно подойти. Очень приятно познакомиться с тобой. Я уже давно хотел это сделать, но кто-то объявил, что ты под запретом.
— Это было для ее же блага. И я сказал, чтобы ты кое-что подобрал, — недовольно говорит Том, — А не опустошил чертов магазин.
— Персональный консультант нуждался в комиссионных, и ты можешь себе это позволить. Кольцо на замену находится в маленьком синем пакете. Я сам его выбрал.
Том стонет.
— Хочу ли я вообще знать?
— Скорее всего, нет. — Мужчина садится на корточки, с легкостью разбирая груду пакетов. И конечно же, в синем пакетике от Тиффани оказывается коробочка с кольцом. — Полагаю, тебе следует оказать мне честь.
Без комментариев, Том берет коробку и садится на кровать рядом со мной. Не могу прочитать выражение его глаз, но он спокойно берет меня за руку, надевая камень на безымянный палец. Бриллиант огромен и идеально подходит.
— Думала, мы никому не рассказываем о... — начинаю я.
— Ты можешь доверять Ворону. Если кто-нибудь спросит, история такова, что вчера утром ты сняла свое старое кольцо, когда занималась домашними делами. Вот почему на тебе его не было, когда прогремел взрыв.
— Я бы сделал предложение должным образом, встал на одно колено и сделал бы это правильно. Бриллиант квадратной огранки в пять карат с платиновым ободком, — объявляет Ворон. — Что думаешь, Бетти?
— Ух ты.
— Думаю, ей нравится, — говорит он с улыбкой. — У меня превосходный вкус.
Раздается много раздраженного ворчания со стороны Тома.
— Ты покупаешь ее расположение за мои деньги. Я должен был быть низкоуровневым костюмом. Как, черт возьми, я мог себе это позволить?
— Единственные люди, которых это кольцо должно одурачить, уже знают, что ты не просто низкоуровневый костюм. Пусть она наслаждается камнем.
— Оно прекрасно, Ворон. Спасибо.