Но подождите.
Она пошевелилась?
Может?
Ее руки были вытянуты также?
Я могла поклясться, что ее волосы обрамляли лицо, а не были перекинуты через плечо.
Я была абсолютно уверена, что ее голова слегка повернулась, несмотря на то что я не могла видеть ее лица.
— Марин? — позвала я.
Ничего.
Я заскользила по спине и притянула колени к груди. В животе урчало, и я попыталась сглотнуть. Мое пересохшее горло горело. Я так устала. Проголодалась. Меня очень мучила жажда.
Но у меня не было времени думать о жажде или голоде. Я должна была думать о том, как выбраться отсюда. Должна была найти путь к свободе.
Для меня. Для Марин.
— Где Брэдли?
— Я не знаю, Марин. Он, должно быть, ищет меня. Возможно, сходит с ума.
— Где Брэдли?
— Прекрати спрашивать меня! Я не знаю! — закричала я на нее. Это был простой вопрос с простым на него ответом, что раньше не настораживало меня. Может, потому что я не могла дать ответ. Он пробуждал сомнения, о которых я не хотела думать. Мрачные, опасные мысли о человеке, который запер нас здесь.
— Я все равно сделаю все, чтобы ты была в безопасности, Нора. Даже если за это ты меня возненавидишь.
Было так много воспоминаний. Кусочки и детали, которые начинали складываться вместе в гигантский запутанный пазл.
Мне хотелось вспомнить эту ночь. Ночь, которая привела меня сюда. Я так отчаянно этого хотела. Но чем сильнее я пыталась распутать цепь, тем сильнее путалась в реальности.
Фрагменты, всплывающие в моем разуме, сопровождались таким гневом и чувством предательства, что я понимала, что случилось нечто ужасное. Что-то, что я заблокировала. Что-то, что вспомнив, я уничтожу все остатки здравомыслия.
Я почесала жгущую кожу на ноге. Татуировка. Ярко-красное пятно на бледной коже.
В тот момент это казалось отличной идеей. Я подумала о похожей отметке у Марин, и желудок скрутило в узел.
Я вспомнила...
***
— Что это? — Марин указала на мою перебинтованную ногу. Я ухмыльнулась, предвкушая то, что сейчас ей покажу.
— Ты хочешь увидеть? — поддразнила я.
Марин округлила глаза.
— Прекрати ходить вокруг да около, Нора. Либо показывай, либо нет.
Она казалась раздраженной. Я нахмурилась. В последнее время Марин стала нетерпеливой. Я не понимала, с чем это может быть связано. Что я сделала. Но я хотела, чтобы все стало как прежде.
С тем, что я сделала, я смогу навечно связать нас вместе.
Я медленно развязала бинт и посмотрела на нее, ожидая реакцию.
— Что ты думаешь? — в нетерпении спросила я.
Марин сузила глаза и поджала губы.
— Когда ты успела это сделать?
Я сглотнула, в горле все сдавило. Глаза жгло, но я не хотела плакать.
— Ух, вчера, после занятий. Я подумала...
— Я не понимаю, что ты делаешь, Нора, — Марин звучала расстроенной. Очень расстроенной. И встревоженной.
Я подняла руку и нежно погладила ее по щеке.
— Как ты могла не знать? — я попыталась смягчить ее настроение. Снова накрыла татуировку бинтом. Такую же татуировку, как и у нее.
Казалось, Марин разозлилась.
— Что ты думала, произойдет, когда ты сделала это? Пожалуйста, помоги мне понять!
Я цокнула языком.
— У тебя есть, и у меня есть. Они наши.
Почему она так расстроилась? Я думала, она будет счастлива. Она переживала за меня. Она так сказала.
— Думаешь, от того, что ты это сделала, мы будем вместе или что—то типа того? Что мы будем... парой? — она выплюнула последнее слово, словно оно было грязью. Мое сердце раскололось.
— Я дд-думала... — я начала заикаться.
Марин быстро поднялась на ноги, ее мягкие каштановые волосы обдувал ветер. Хотела бы я, чтобы мои волосы были бы такими же мягкими. Хотела бы я быть такой же милой, когда ветер их раздувает.
Она была такой злой. В словах было столько отвращения.
Впервые после нашего знакомства, я отвернулась от нее. Пристыженная.
— Нора, ты не можешь принудить любовь! Не можешь требовать привязанности! Ты задушишь меня до смерти, я просто хочу, чтобы ты отпустила меня!
Воздух скопился в легких, и я начала задыхаться.
— Это просто тату... — я попыталась сделать это незначительным.
Лгунья!
— Нет, это не так. Это не просто татуировка, — прошептала Марин, ее ярость исчезла и обернулась во что-то похожее на страх.
***
Я потерла зараженную кожу, почесала ее ногтями. Я просто хотела избавиться от этого! Чтобы это исчезло!
Я чесала и чесала, но она все еще оставалась на месте.
Я поставила клеймо глубокой, непостижимой любви. Любви, которая убивала меня.
— Марин, — простонала я.
— Где Брэдли?
— Прекрати спрашивать об этом! — закричала я, закрывая уши руками, покрытыми в крови, — просто прекрати! Дело не касается Брэдли! Я просто хочу домой! Просто хочу выбраться отсюда!
— Это все касается Брэдли.
Жара стала непреодолимой, я стала путаться в мыслях.
— Ты никогда не попадешь домой. Никогда снова...
— Пожалуйста, просто не надо!
— Темные глаза, у теней есть зубы. Сомнения всегда скрыты за правдой.
Она спела мне песню. Это была наша песня. Я должна была знать.
Голос. Мелодия. Вот почему это было так знакомо.
— Эти слова лучше всего характеризуют тебя, Нора.
— Почему ты такая жестокая, Марин? Что я тебе сделала?
Почему она причиняла мне боль? Я всего лишь любила ее. Я всего лишь хотела, чтобы мы были вместе. Если я и была в чем-то виновата, так в том, что я полностью ее обожала.
Брэдли был прав. Любовь была самой болезненной, ужасной вещью в жизни. Следовало слушать его.
— Ты позволила этому случиться. Ты не вытащишь нас отсюда!
— Я смогу! Я вытащу нас отсюда! Я обещаю!
— Но где Брэдли?
Я поползла к двери, ощущая трещины в полу, ища выход. Я сумею выбраться.
Так и будет.
Глава 8
Прошлое
Три месяца назад
Я стояла над моей мамой, пока она спала и смотрела, как она дышит.
Во сне она слегка улыбалась, и я думала, что делает ее счастливой за закрытыми веками.
Осторожно, чтобы не разбудить ее, я провела пальцами по ее светлым волосам. Холодные. Не теплые. Хрупкие. Не мягкие. Мертвые луковицы.
Холодные. Хрупкие. Мертвые.
Я улыбнулась.
Именно такой я и хотела быть.
Я достала ножницы из кармана и отрезала прядь.
Затем вышла из комнаты с моей добычей.
Я спрятала волосы под подушку и погрузилась во сны о любви, которой у меня никогда не было и жизни, которую никогда не увижу.
***
— Это место немного странное, — сказала Марин, удобнее устраиваясь на полу. Она достала блокнот и положила себе на колени.
Я села рядом и открыла пачку чипсов со вкусом барбекю, которую Брэдли оставил для меня.
Мы были в сарае. В моем особенном месте, полном воспоминаний и пропитанным сигаретным дымом. Хорошо быть здесь с ней.
—Пахнет так, словно тут что-то сдохло, — сказала Марин, постукивая карандашом о блокнот.