Я хихикнула, но от ее слов по телу побежали мурашки.
Словно что-то сдохло.
— Хотя бы тихо. Никого на милю вокруг, — подметила я, поддевая ее ногу мыском ботинка.
Марин посмотрела на меня краем глаза.
— Почему я из-за этого нервничаю?
Ее идеальные хорошенькие губки сложились в улыбку.
Мне нравилось, когда она дразнилась. Когда она шутила. Когда мы заигрывали друг с другом.
Я мгновенно вознесла свою забытую к ней любовь. Марин как—то успокаивающе действовала на меня. Я провела рукой по ее волосам. Длинным, темным волосам.
— Боишься, что я что-нибудь сделаю? Покрошу тебя на мельчайшие кусочки? Спрячу тебя под половицами? — я рассмеялась.
Улыбка Марин слегка угасла, хотя я видела, как она старается удержать ее. Я прижалась к ней. Не могла ничего с собой поделать. Не знаю, что происходило со мной. Обычно я не была такой прямолинейной. Особенно с Марин.
Может на меня так влияло времяпровождение с ней. Быть может уединение и тишина.
Может это были воспоминания о дыме и огне.
Я почувствовала это глубоко внутри и захотела, чтобы она прикоснулась ко мне. Это было мне нужнее, чем воздух.
— Так вот что ты планируешь сделать, Нора? Порезать меня на мелкие кусочки? — прошептала Марин, повышая голос.
Я продолжала водить руками по ее волосам. Я прильнула поближе.
Поцелуй меня...
Мы были так близко друг к другу. Я чувствовала мятный запах ее жевачки. Я видела, как вздымается и опускается ее грудь. Я чувствовала тепло между ее ног.
— Нора, ты сейчас меня раздавишь, — напряженно рассмеялась она. Она слегка оттолкнула меня.
От разочарования мое сердце разбилось на части.
Я встала и села рядом с ней, пытаясь успокоить мое бешено-стучащее сердце. Долгое время мы молчали, и я ругала себя за агрессивность.
— Ну так что такого важного в этом месте? Чем оно особенно для тебя? — спросила Марин таким тоном, словно ей было тяжело говорить. Ее голос звучал грубо, — такое ощущение, словно его перекрыли для посещения. Ты уверена, что здесь безопасно?
Могла ли я доверить ей мою историю? Конечно да. Ведь это Марин. Я бы дала ей что угодно. Особенно, если она просила.
Я подумала о Брэдли. В последнее время он такой странный. Я ценила то, что он дал мне побыть с Марин наедине, но это очень озадачило меня.
В основном потому, что Марин завладела его вниманием.
Внимание Брэдли больше не было сосредоточено на мне.
Понимаю, что звучит эгоистично с моей стороны, но для меня было странным делить что-то, принадлежащее мне.
— Нора? — прервала мои мысли Марин.
— Мой папа работал здесь. Он делал седла. Иногда я приходила с ним, и наблюдала за его работой.
Марин оглянулась.
— Здесь? В этой комнате? — спросила она.
Я кивнула и указала на дальнюю стену.
— Я сидела в том углу часами. Он не особо со мной разговаривал, но мне нравилось просто быть здесь. Лучше, чем сидеть дома.
Марин прикусила нижнюю губу.
— В этой истории есть еще что-то, ведь так?
Я вцепилась руками в колени, сжимая до боли.
— Всегда есть потайная часть, да? — ответила я.
Марин начала писать в записной книжке, а я смотрела, как она рисует музыкальные нотки на странице.
— Нора, расскажи мне историю. Я хочу ее услышать, — попросила она.
Мне хотелось сесть к ней поближе, но после того, что случилось ранее, я побоялась. Мне хотелось близости с Марин. Я нуждалась в ней. Говорить с ней. Делиться тем, о чем раньше рассказывала только Брэдли.
Ему это не понравится.
Я волновалась о Брэдли и о том, что он подумает, о визите Марин сюда.
Но сильнее всего мне хотелось отдать ей все, что у меня есть. Каждую ужасную, уродливую вещь. Каждую грустную историю. Каждую мечту. Каждое желание.
Я доверила их ей, чтобы они были в сохранности.
— У всех есть вещи, о которых сложно говорить, Нора. Но поверь мне, лучше рассказать, чем держать в себе, — она взяла мою руку в свою. От радости я чуть не расплакалась.
— Для меня будет большая честь, если ты поделишься этим со мной. Я сохраню твои секреты, — она пальцем нарисовала крестик на месте сердца, — обещаю.
Она не выпустила мою руку. Она сжала сильнее. Моя ладонь соприкасалась с ее.
Она так все облегчала. С ней хотелось быть открытой и честной.
— Был пожар. Мой отец умер вскоре после этого. Я не говорю о нем много, — в спешке сказала я.
— Нора, я так сожалею, — тихо ответила Марин, сжимая мои холодные пальцы.
— После пожара, папа забрал все с места работы и больше не сделал ни одного седла. Через три месяца его не стало.
Мне не хотелось говорить о моем отце или его смерти, о которой я практически ничего не знала. Казалось, что Марин понимала это и не давила на меня.
—Что стало причиной пожара? — спросила она.
Я нахмурилась, чувствуя знакомую злость.
— Рози, — пробормотала я.
— Рози? — повторила Марин. Меня чуть не вывернуло наружу от этого имени. Из уст Марин оно звучало грязно и мерзко.
— Моя приемная сестра, — я вонзила ногти в руку Марин, и она, испугавшись, отдернула ее.
Глупая, глупая Нора!
— Она сожгла все. Зажгла спичку. Разлила бензин. Это все ее вина.
— Зачем она это сделала? — в ужасе спросила Марин.
— Потому что она ревновала. Я была здесь с отцом, и она хотела прийти. Ей не нравилось проигрывать.
Марин снова прикусила нижнюю губу.
— Какая-то безумная реакция на проигрыш. Она сумасшедшая!
— Но она такая. Самая сумасшедшая, самая отвратительная девушка на свете, — я не могла думать о Рози и не испытывать желание причинить боль. Себе. Кому-нибудь другому.
— Что произошло с ней? С твоей сестрой?
Я улыбнулась. Настоящей, искренней улыбкой.
— Она ушла. Больше не могла с нами жить. После пожара.
Марин смотрела на меня, и мне нравилось это. Я наслаждалась ее вниманием.
— Это сделало тебя счастливой, не так ли? — предположила она.
— Я была рада, что она больше не рядом.
Марин снова взяла ручку и начала рисовать нотки в блокноте.
— Звучит так, словно ты была рада любой возможности, чтобы избавиться от нее. Какой ужасный человек.
Я кивнула, довольная тем, что она согласна со мной.
— Что насчет тебя? Расскажи свою историю, — попросила я ее.
Марин смущенно рассмеялась.
— Да мне нечего рассказывать. Нет ничего интересного, чем хотелось бы поделиться.
Я потянулась и снова взяла ее руку, не волнуясь о том, как буду выглядеть после этого. Потому что с Марин я могла быть любой, ничего не боясь.
— Не поверю в это ни на минуту, Марин. Даю слово, что в твоей жизни было множество интересных вещей.
Марин пожала плечами.
— Ну, что ты хочешь узнать?
Я сделала глубокий вдох и выпалила.
— Все.
Взгляд Марин встретился с моим, и мы долгое время смотрели друг на друга. Никто из нас не произнес ни слова. Я боялась, что она ничего мне не расскажет. Что я доверила ей мои секреты, и не получу ничего взамен.
Но потом она открылась, и я была переполнена радостью.
— Моя мама умерла, когда я была маленькой. Я практически не помню ее. Мой папа часто переезжал, поэтому я всегда заводила новых друзей. На самом деле меня тошнит от знакомства с новыми людьми. Я чувствую себя неловко и странно.