Как и я, он был пленником.
Ему было необходимо, чтобы сначала я совершила побег, а затем он.
— Где ты? — прошептала я, прислонив ладонь к стеклу.
Моя дверь распахнулась, но я не испугалась. Я привыкла к ее внезапным появлениям.
— Можешь спуститься на ужин. Рози здесь. Будь вежлива, — произнесла мама холодным и сдержанным тоном.
Мой взгляд был прикован к дому Сомерсов. Теперь я испытывала злость наряду с чувством вины по отношению к лучшему другу. Если он не приходит навестить меня, что держит его там?
От мысли о том, что это значит для Брэдли, кровь застыла в жилах, и я возненавидела себя за то, что думала, только о собственном счастье. Стоила ли Марин того, чтобы оставлять Брэдли наедине с его демонами?
— Ты слышишь меня? — мама не кричала. Ей этого не требовалось.
Наконец, я отвернулась от дома Брэдли и повернулась к маме. Она нарядилась в белую длинную юбку в пол и мягкую голубую блузу с жемчужными пуговицами. Ее волосы, такого же цвета, как у меня, были закручены в локоны и убраны на макушке. Она выглядела чудесно. Я открыла рот, чтобы сказать ей об этом, надеясь удовлетворить ее, но остановила себя от этого.
Не было смысла. Ее не заботило мое мнение. Пора мне перестать тратить энергию, пытаясь произвести впечатление на женщину, которая никогда этого не поймет.
Это был болезненный урок, который должен был быть усвоен. Как бы сильно я не старалась уцепиться за мысль о том, что она полюбит меня, она никогда этого не сделает.
— Как я могу полюбить что-то, что делает меня такой несчастной?
— Прости, Мама. Я спущусь через минуту, — тихо сказала я, опуская голову, чтобы не смотреть на нее. Чтобы ей не пришлось смотреть на меня.
— Убери волосы с лица, — приказала она.
Я сделала, как мне велели. Я ждала, когда она уйдет, но она не уходила.
Через несколько неловких минут, я заметила, что она смотрит на меня, со странным выражением на лице. У меня перехватило дыхание.
На несколько мгновений ее лицо смягчилось. Ее губы приоткрылись, и я стояла так тихо, как могла.
— Жизнь должна быть трудной.
Она улыбнулась и мое сердце заболело. Иногда она выглядела почти... нежной. В эти моменты я видела совсем другую маму. Маму, которая любит ее уродливого нежеланного ребенка.
— Но у нас есть мечты. Их так много по углам этого дома, — продолжила она, и я как обычно ничего не поняла. Но я не могла не улыбнуться от этой нежной нотки в ее голосе. Я любила ее такой.
Затем ее лицо застыла, а взгляд снова стал суровым.
— Ты отвратительная! Боже, до чего же ты мерзкая. Это лицо постоянно мелькает в моих ночных кошмарах. Это источник всего самого ужасного в моей жизни!
Ее руки тряслись, когда дрожащим пальцем, она показывала на меня.
— Я пыталась исправить тебя! Но это не сработало. Никакие операции! Ни Бог! Ничто не поможет убрать это!
Ее голос становился все громче и громче, и мне очень хотелось закрыть уши, чтобы не слышать этого, но я не могла. Она не дала бы мне. Я должна была выслушивать ее гнев, пока она не выскажет все окончательно.
Теперь она немного успокоилась и посмотрела на меня с задумчивым выражением на лице. Это выражение вызывало мурашки.
— Может быть это моя вина. После всего мне следовало знать лучше. Бог ненавидит лжецов и грешников. Я была и тем и тем. И сейчас я должна страдать за свои деяния.
Она сжала руки в кулаки и посмотрела на меня.
— Я должна была избавиться от тебя, как он просил. Тогда все было бы иначе.
Я старалась держать себя в руках, пока мать изливала на меня весь свой яд. Я снова посмотрела на дом Брэдли и что-то внутри меня надломилось. Не сломалось окончательно, но произошел небольшой разлом.
— Последствие чего я, Мам? Что ты такого сделала? — я сделала шаг по направлению к ней. Видимо что-то в моем лице насторожило ее. Ее глаза расширились, и она застыла.
— Прекрати меня винить за то, что я не могу контролировать! Все это из-за тебя! — закричала я.
Мне захотелось закрыть рот, так сильно я испугалась этой своей вспышки. Я уже готовила себя к ее возмездию.
— Не разговаривай так со мной! — выдохнула она.
Я впилась ногтями в ладони, надеясь, что боль отрезвит меня.
— Почему ты не можешь любить меня? — взмолилась я, желая привлечь ее внимание. Мне нужно чтобы она сказала почему.
Мама слегка приоткрыла рот и возможно, она уже приготовилась дать мне ответ. Она долго и напряженно смотрела на меня. Я не могла прочитать ее выражение, но лицо снова смягчилось на мгновение, от чего у меня скрутило живот. Я никогда не видела, чтобы она прежде смотрела на меня так. Словно наконец-то она увидела меня.
Застыв, мы стояли, глядя друг на друга. Тысячи сказанных и несказанных слов витали в воздухе между нами. Было слишком много боли, огорчений, сожаления. Но я точно знала, что у нас никогда не будет нормальных отношений.
Но если бы она только объяснила мне, почему всю жизнь желает мне смерти, тогда может быть, я нашла хоть какой-то смысл в этой реальности.
Я должна была знать, что лучше ничего не ожидать. Особенно от моей мамы.
Она развернулась на каблуках и вышла из моей комнаты, сказав через плечо.
— Рози голодна. Не заставляй нас, тебя ждать.
В голосе слышалась угроза. У меня не было намерений заставлять ее ждать.
Когда она ушла, я села на кровать и закрыла свое ужасное лицо руками. Я не могла поверить, что на самом деле разговаривала с ней так.
Откуда это взялось?
Я ухмыльнулась. Мне было так хорошо. Но это небольшое чувство победы не длилось долго.
Когда я наконец-то спустилась вниз, то совсем не удивилась, обнаружив, что мама и Рози уже сидят за обеденным столом, их тарелки полны жареной курицы и картофельного пюре. На столе даже стоял лаймовый пирог и домашние булочки. Все что так любит Рози. Я тоже, но это никого не заботило. Эта еда была для милой девушки, сидевшей рядом с моей мамой. Едящей. Болтающей. Смеющейся. Наслаждающейся общением.
Я думала о том, как моя мама посмотрела на меня наверху. Этот мягкий вдумчивый взгляд, которым она одарила меня. Отвращения не было. Ненависть не существовала.
Всего лишь на мгновение.
Инстинктивно я провела пальцем по шраму на лице. В течение нескольких секунд я не чувствовала себя такой... ужасной. Это будет новым воспоминанием, которое я сохраню. В темные часы я буду вспоминать его, когда мне будет одиноко.
Я издала какой-то звук. Кашель. Мама посмотрела на меня, и я увидела презрение.
Брезгливость.
Стыд.
Рози прилежно улыбнулась. Неискренне. Я не улыбнулась в ответ. Я села на свой стул в другой стороне стола. Подальше от них.
В глазах все помутнело и я, на мгновение, потеряла зрение. Я почувствовала сильную боль в виске и помассировала его.
— Время ужина, Нора. Не заставляй меня ждать тебя.
Пустые стулья. Мама села во главе стола. Только мы вдвоем.
Боль утихла и обзор прояснился. Я сидела молча, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.