Мама не замечала меня, но Рози все видела. Я ненавидела то, как она все замечала. Она ухмыльнулась, когда я быстренько съела всю курицу с картошкой. Я была голодна, так как не успела перекусить, пока дожидалась Марин после занятий.
Я даже не позавтракала. Мама не дала мне возможности поесть хлопья, прежде чем уйти в школу. Я привыкла к голоду. Хорошо знала то чувство, когда находишься запертой в комнате без доступа к еде. Что очень важно как можно больше набить в себя еды, пока есть возможность.
Я начала искать на столе корзину с выпечкой, когда Рози прищелкнула языком.
Не смотри на нее! Не делай этого!
Моя рука застыла, и я посмотрела на прекрасную девушку, наблюдающую за мной со злорадствующим ликованием.
— Ты поправишься, если продолжишь, есть в таком темпе, Нора, — изрекла моя бывшая приемная сестра. Мне захотелось швырнуть ей в лицо картошкой.
— Поставь еду назад, Нора. Рози права. Еще не хватало, чтобы ты поправилась. У тебя и так есть немало проблем. Ешь спаржу и брокколи, — строго проинструктировала мама. Я за сопротивлялась. Я не хотела ее слушать. Мне хотелось быть упрямой, когда Рози смотрела на меня ненавидящими глазами, а постоянное неодобрение матери оборачивало меня как одеяло.
— Поставь еду на место, Нора. Ты и без этого уродлива. Последней каплей будет ожирение.
Она посмотрела на меня, как коршун, и мне пришлось подчиниться.
Только мы вдвоем.
Всегда будем двое из нас.
— Сейчас же! — прикрикнула мама, и я положила курицу обратно в тарелку и вывалила картошку в миску. Я поставила мою пустую тарелку перед собой и положила липкую спаржу себе в рот. На вкус это было как горечь и отвращение.
— Лесли, это лучшая курица, которую я когда-либо ела.
Рози разрезала мясо и съела каждый кусочек с великим удовольствием.
Мне хотелось, чтобы она подавилась.
Мама просияла и потянулась через стол, чтобы положить свою руку поверх руки Рози. Я опустилась пониже.
— После обеда можешь отнести вещи в свою комнату, — сказала ей мама, выглядя счастливее, чем я когда-либо ее видела.
— Это было бы чудесно, Лесли, — восторженно произнесла Рози, глядя на меня сияющими глазами. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что сказала мама.
— Отнести вещи, в какую комнату? — спросила я.
Мама проигнорировала меня. Притворилась, что меня не существует. В этом она была лучшая.
Но Рози не игнорировала меня.
А как бы мне этого хотелось.
— Разве Лесли не сказала тебе? Я останусь здесь на некоторое время.
Она положила еще кусочек изумительной курицы себе в рот и начала медленно его жевать. Сок от хорошо приготовленного мяса блестел на ее губах. Ямочки на щеках раскрывали то, что она сдерживала улыбку.
— Что? — я почувствовала тошноту.
Мама разрезала свою пищу на крошечные изысканные кусочки, продолжая вести себя так, словно я ничего не спросила.
— В настоящее время я ищу квартиру, и Лесли любезно предложила мне мою старую комнату,— ответила Рози, глядя на меня хитрыми глазами.
Я швырнула вилку на стол. Мама, качнув головой, наклонилась ко мне через весь стол и ударила по руке ножом для масла.
— Сейчас обед, Нора! Веди себя прилично!
Кожу охладил металл, но я даже не пошевелилась. Я продолжала в ужасе смотреть на приемную сестру.
— Ты не можешь оставаться здесь, — сказала я ей надрывающимся голосом.
Мама раздраженно вздохнула.
— Это ее дом ровно на столько, насколько и твой.
— Нет, это не так! — я звучала слегка истерично. Я злила маму. Мне следовало остановиться. Нужна была неведомая сила, которая вернет сказанные мною слова назад. Я знала, что после всего сказанного мне несдобровать. Но мысль о том, что я буду делить дом с этой противной девушкой, давала мне силу, прожигающую изнутри.
Рози не может оставаться с нами!
Моя приемная сестра продолжала есть. Наблюдать за мной. Все оценивать.
— Так здорово снова быть дома, — сказала она, а ее глаза полыхнули огнем, напугавшим меня.
Огнем, сжигавшим все дотла.
— Это не твой дом!
Снова заболела голова. В глазах помутнело. Я почувствовала тошноту и начала терять равновесие.
Мама ударила рукой по столу.
— Что случилось с тобой, Нора? Ты говоришь глупости! Иди в свою комнату! Не хочу, чтобы ты портила обед своим ужасным поведением!
Ужасным поведением?
Я не встала. Не пошевелилась. У нас с Рози велся тихий бой, и у меня не было ни единого шанса на победу.
Я наблюдала за тем, как Рози перекручивает кольцо на пальце.
Мое.
***
— Я знаю, что оно у тебя! — злилась Рози.
Я ждала отца у входной двери. Он снова возьмет меня с собой на работу. Рози злилась, потому что тоже хотела туда. Но папа сказал, что не в этот раз. Победа за мной. Небольшая, но важная.
— У меня ничего нет, — спорила я, прекрасно понимая, о чем она говорит. Но я никогда не сознаюсь. Она никогда не узнает.
Оно теперь мое.
— Нора, ты готова? — спросил папа, входя в прихожую из кухни, надевая пальто. Я проигнорировала его взгляд полный отвращения, направленный в мою сторону. Притворилась, что не заметила, как он отшатнулся, когда я протянула руку. Старалась не замечать, как он все меньше и меньше смотрит на меня.
Потому что сегодня он берет меня с собой. Не Рози. Ей он отказал. День будет прекрасный.
— Я готова, пап, — сказала я, мечтая о том, чтобы хоть раз улыбнуться. Как бы мне хотелось рассмеяться Рози в лицо и показать язык.
Я ненавидела ее.
Но я могла причинить ей боль.
— Она забрала мое кольцо, — пожаловалась Рози, показывая на меня пальцем.
Я невинно уставилась на нее. Папа все равно не слушал. Он уже открыл дверь и вышел на улицу. Я пошла за ним.
— Пока, Рози, — крикнула я через плечо. Ее лицо все покраснело от ярости.
Я села в машину и пристегнула ремень. Папа включил радио, так громко, что у меня заложило уши. Так громко он сделал, чтобы мы не разговаривали друг с другом.
Я сидела на заднем сидении, наблюдая за Рози, пока мы отъезжали от дома. Она заставит меня платить по счетам, не сомневаюсь. Но прямо сейчас мне было все равно. Потому что я выиграла.
Я вытащила кольцо из кармана и надела на большой палец, все еще не веря в то, что я сделала.
Но я устала от того, что ей достается все. Моя семья. Мой дом. Одежда, украшения, друзья.
В этот раз я забрала то, что принадлежало мне.
Я отодвинула стул от стола. Рози наслаждалась собой. Ей нравилось видеть меня расстроенной.
Я отвернула свое израненное лицо, чтобы она не видела моего побега.
Мне нужно в мою комнату. Там я смогу закрыться. Одна. В безопасности. Было странно то, чего я так боялась, теперь выглядело моим спасением.
Рози снова будет жить здесь.
Внутри меня бушевала буря эмоций.
Депрессия.
Страх.
Смущение.
Но ярче всего выделялась убийственная ярость.
Она вернулась. И я знала, что в этот раз избавиться от нее будет сложнее.
Конечно же, она последовала за мной. Мне следовало знать. Она не постучала. Вошла в комнату, не дожидаясь разрешения. Она знала, что я никогда не разрешу войти. Да ей этого и не требовалось.