В том, что мой отец бросался угрозами и силовыми приемами, не было ничем новым. Раньше он никогда не заходил так далеко, но как бы я ни была взбешённая… я не была слишком шокирована. Что меня потрясло до глубины души, так это то, что ребята просто сидели и ничего не говорили.
Хуже того, если делать выводы из того, что я только что подслушала, казалось, что именно они были главными. Они дергали моего отца за ниточки, словно он был марионеткой в дорогом костюме.
Что, черт возьми, происходило в этом проклятом доме?
8
Я пробыла в своей комнате всего несколько минут, когда в дверь постучали. Я насмехалась вслух и закатывала глаза. Кто бы это ни был, я не хотела его видеть. Никто в этом богом забытом доме не был на моей стороне.
— Отвали! — крикнула я, когда они снова постучали. Я заперла дверь, прежде чем сесть за компьютерный стол, так что они могли стучать сколько угодно. Я не собиралась их впускать.
— Детка, — отозвался Коди, — впусти меня. Нам нужно поговорить.
Гнев душил меня, и мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла сформировать слова.
— Ты не хочешь слышать то, что я хочу сказать, Кодиак Джонс. Просто отвали.
— МК, да ладно, — ответил он с досадой, — ты же знаешь, что у тебя нет всей истории.
Разозлившись до чертиков, я оттолкнулась от стула и подошла к двери своей спальни. Я щёлкнула замком и распахнула дверь, чтобы взглянуть на великолепного говнюка, которому я с радостью проткнула бы глаз.
— О да? Значит, ты предлагаешь раскрыть мне все свои гребаные секреты, Кодиак? — я держала руку на двери, блокируя доступ в свою комнату, ясно давая понять, что не пущу его внутрь.
Он наморщил лоб, и его рот сжался от чего-то слишком похожего на чувство вины.
Я горько рассмеялась.
— Да, я так и думала, — я покачала головой, затем понизила голос до низкого, холодного тона. — Как я и сказала, иди на хуй.
Я попыталась захлопнуть дверь перед его лицом, но он поймал ее и оттолкнул, шагнув вперед в мое личное пространство.
— МК, не будь глупой. Мы только хотим чтобы ты оставалась в безопасности. Кто-то буквально пытался убить тебя две недели назад, а сегодня кто-то взорвал машину, ранив шесть случайных студентов, только потому, что ты поцеловала Стила.
Я зарычала, мой взгляд был как кинжал.
— О, так теперь мой преследователь снова реален? Я думала, что все это лишь плод моего воображения. Призыв к вниманию, — мой голос был язвительным в своем сарказме, и зеленые глаза Коди стали грустными, как будто я причиняла ему боль без веской причины.
— Никто из нас в это не верит, детка. Твой отец просто манипулятивный ублюдок, который считает, что это нормально травить людей газом, чтобы добиться своего, — его голос был настолько искренним, что я почти поверила ему.
Вот только… тот разговор, который я подслушала, звучал так, будто это вовсе не дело рук моего отца. Это их рук дело. Арчера, Коди и Стила. Я не была настолько глупа, чтобы думать, что Арчер действовал в одиночку, не тогда, когда они втроем были плотнее воров.
Я просто встретила его взгляд и ожесточилась. Мне до смерти надоело, что меня принимают за дурочку. Надоели все их горы секретов, которыми они так не хотели делиться со мной. Слова Арчера, сказанные мне накануне вечером, эхом отдавались в моем мозгу и превращали мои внутренности в кислоту.
Потому что я не доверяю тебе, Мэдисон Кейт.
Относилось ли это и к Коди и Стилу? Сохраняли ли они свою тайну, потому что тоже не доверяли мне? Или это было сделано из преданности Арчеру?
— МК, — сказала Коди, на этот раз мягче. Умоляюще. — Детка, пожалуйста… Доверься нам, чтобы мы обеспечили твою безопасность?
Я насмехалась.
— Ты, наверное, правда думаешь, что я такая же глупая, как и мой отец. Иди к чертовой матери, Кодиак Джонс. Я тебя ненавижу. Снова.
На этот раз я сильно толкнула его в грудь, заставив его отвести руку от моей двери, чтобы я могла захлопнуть ее. Дрожащими пальцами я щёлкнула замком, затем отступила на несколько шагов, и слезы хлынули из моих глаз. Я хорошо держалась, сохраняя холодную ярость, но внутри меня все ломалось. Мои эмоции были разорваны в клочья, а грудь болела. Мне хотелось кричать, вырываться и причинять им боль, но угроза отца висела надо мной, как темное облако.
Это был даже не первый раз, когда он угрожал мне нависшей угрозой психиатрической экспертизы, и я знала, что у него есть друзья в совете директоров Ривервью Хайтс. Это была далеко не пустая угроза, это было точно, и ничто не пугало меня больше, чем стать узником собственного разума.
Поэтому я просто свернулась клубочком на своем новом ковре кремового цвета и заплакала.
Я понятия не имею, как долго я так пролежала, но в конце концов я взяла себя в руки переоделась и легла в постель. Глаза опухли, нос болел, когда я забралась под одеяло, и мне было не лучше, чем тогда, когда я захлопнула дверь перед лицом Коди. Как бы ни было хорошо иногда просто выплакаться, это мало помогло решить мои проблемы. Но это была проблема будущей МК.
В МОИХ СНАХ БЫЛИ ПРИЗРАКИ, как и каждую ночь после Хэллоуина, но на этот раз все было по-другому. Хуже. Вместо крови и насилия, к которым я уже начала привыкать каждую ночь, на этот раз мне снилось, что я заперта в крошечной белой комнате без двери, без окон – без выхода вообще.
Я проснулась с криком, вся в холодном поту, только от того, что рядом со мной провалился матрас и сильные руки заключили меня в крепкие объятия.
— Уходи, — пробормотала я с полным отсутствием убежденности, — Ты мне здесь на хрен не нужен.
Ложь.
Пальцы провели по моим волосам и по спине, разминая напряженные мышцы возле позвоночника, и я плотнее прижалась к его твердой груди. Он был таким чертовски теплым, как будто я обнимала огромную бутылку с горячей водой.
— Да, это так, — ответил Арчер мрачным шепотом.
Слезы выдавливались из-за моих закрытых век, стекали по моему лицу и попадали на его кожу, а моя душа кричала от боли.
— Я так чертовски тебя ненавижу, — прошептала я, но все же обвила руками его тело, прижимаясь к нему крепче, чем Роуз к проклятой двери после того, как Титаник затонул.
Арчер выдохнул длинный вздох, его сердце билось под моим ухом.
— Не так сильно, как я тебя ненавижу, Кейт, — его голос был настолько тихим, что я сомневалась, что мне вообще суждено его услышать, но мой пульс, тем не менее, учащенно бился. Он никогда не называл меня так раньше. Это было так… интимно. — Не так сильно, как я ненавижу себя.
Я никак не отреагировала. Я была уверена, что он не собирался говорить это вслух, и, честно говоря, у меня не было сил спорить с ним посреди этой чертовой ночи. Вместо этого я позволила его ровному сердцебиению и теплым объятиям погрузить меня в глубокий сон без сновидений.
Когда я снова проснулась, я была одна.
На мгновение я усомнилась в своих воспоминаниях, не приснилась ли мне вся эта встреча. Но моя вторая подушка пахла им, крепким и мужественным, как кедровое дерево и дуб, но с нежными нотками лаванды и герани.
Я… Я понятия не имела, как относиться к позднему ночному визиту Арчера. Смущенная, как черт, и с суматошной, послеплаксивой головной болью, я вытащила свою задницу из постели и пошла искать что-нибудь надеть на день.
Только после того, как я приняла душ, сделала прическу, макияж и оделась, я заметила неоспоримое доказательство того, что я не предполагала, что Арчер будет спать здесь со мной. Дверь в мою спальню сидела странно, и при ближайшем рассмотрении я обнаружила, что дерево вокруг хлипкого замка раскололось, а значит, дверь не могла полностью закрыться.
Я долго смотрела на сломанную дверь, отчаянно пытаясь примирить это действие с властным мудаком, который каким-то образом манипулировал моим отцом, ограничивая мою свободу передвижения. В конце концов, я ничего не поняла. Сломать мой замок было делом, совершенным в порыве страсти, без всякой оглядки на последствия. Это говорило о том, что он был настолько обеспокоен моим кошмарным криком, что буквально выломал мою дверь.