— Как хочешь, — сказала я ему, — но я не несу никакой ответственности, если засну на тебе и буду пускать слюни.
Его улыбка стала еще шире, если это вообще возможно.
— О, красавица, я люблю, когда ты обслюнявливаешь меня.
Стил сел на переднее пассажирское сиденье, захлопнув свою собственную дверь и застегнув ремень безопасности, прежде чем бросить взгляд в сторону Коди.
— Ты – говнюк, — сказал он своему другу.
Арчер лишь издал раздраженный звук в горле, но встретил мой взгляд в зеркале. Удивительно, но он не выглядел таким уж взбешенным, как предполагал весь его язык тела. Вместо этого он выглядел… Я даже не знаю. Любопытным, может быть.
Заинтригованным.
Несмотря ни на что, это заставило меня задрожать.
— Итак, готовы ли вы рассказать бедной, ничего не понимающей Мэдисон Кейт, куда, блядь, мы сегодня едем? Я уже в машине и не намерена выезжать на шоссе, только чтобы избавить себя от скуки в твоей компании, — я обращалась к Арчеру, и он это знал. В зеркале его губы искривились, но глаза не отрывались от дороги.
Ни Коди, ни Стил не ответили за него, и в конце концов его глаза перешли на мои.
Глаза на секунду переместились на мои.
— Мы едем в поместье семьи Д'Ат, — наконец сказал он мне.
Я вздрогнула, потрясенная его ответом. Что бы я ни ожидала от него услышать… это было не то.
— Не волнуйся, — продолжил он, явно не поняв моего удивления. — От Зейна отреклись много лет назад, когда он принял Жнецов от нашего отца. Он и шагу не ступит ближе двухсот миль от земли Д'Ат.
Я вспомнила свой последний разговор с Зейном. Он туманно предложил мне помощь, но затем не так туманно пригрозил мне жизнью, если я снова вторгнусь на территорию Жнецов. Видимо, быть противоречивым и выводить из себя – это семейная черта.
— Ну, это уже кое-что, — пробормотала я себе под нос. — Итак, ты приглашаешь нас домой на ужин в День благодарения? Это немного мило.
Вот только… Черри была в круизе с моим отцом, от Зейна отреклись, Дэмиен умер много лет назад, а Арчер сказал мне, что его дедушка тоже умер.
— Что-то вроде этого, — пробормотал Арчер в ответ и включил стереосистему, явно прекращая любой разговор. Это была та самая песня из его драки в — Смеющемся клоуне, — Paranoid группы I Prevail, и я не могла отделаться от ощущения, что она становится моим гимном. В эти дни я постоянно была параноиком.
— Это примерно четыре часа езды отсюда, — тихо сказал мне Коди, наклонившись через среднее сиденье, чтобы его было слышно из-за грохочущей музыки. — На случай, если тебе действительно нужно вздремнуть. Я знаю, что ты плохо спала после… ну, ты знаешь. Хэллоуина. Или с тех пор, как ты вернулась домой, во всяком случае.
Я улыбнулась ему однобокой улыбкой. Разве удивительно, что я не могла заснуть после того, как меня сбили с дороги, преследовали в заброшенном парке развлечений, а потом зарезал тот, кому я, как мне тогда казалось, начала доверять? Да. В данный момент мне было немного не по себе.
— Вам, ребята, нужно перестать так пристально следить за мной, — пробормотал я в ответ, глядя в окно. — Это жутко.
Одно дело, когда они настаивали на том, чтобы сопровождать меня в университет и из университета, но знать, что я хожу в спортзал в три часа ночи, чтобы побегать?
Может быть, Арчер не врал насчет следящего устройства, в конце концов.
— Я в любой день приму жуть, а не твою смерть, МК, — сказал мне Коди, его голос был низким и серьезным. Я ничего не ответила, но его слова задели меня за живое.
Может быть, Бри все-таки была права насчет их мотивов.
Я не отрывала взгляда от снежного пейзажа, но потянулась через сиденье, чтобы взять его руку в свою. Все их секреты все еще причиняли безумную боль, и нам предстояло бесчисленное количество ссор. Но, черт возьми, мне нравилось то, что мы помирились.
Это почти оправдало весь страх, душевную боль и паранойю.
13
На каком-то этапе поездки я приняла предложение Коди. Я проснулась снова, когда машина была неподвижна и тиха, мое лицо зарылось в джинсовую промежность джинсов Коди.
Моргнув, чтобы прогнать густой туман сна из своего мозга, я слегка отклонилась от его… эээ… молнии.
— Привет, — сказал он, одарив меня дерьмовой ухмылкой. — Как тебе спалось?
Нахмурившись, я села и растянула некоторые изгибы своего позвоночника.
— Как мертвая, — пробормотал я, проведя рукой по лицу и скривившись, когда коснулась борозд, которые его швы оставили на моей коже.
Так хорошо выглядеть, когда мне нужно будет встретиться с Арчеровыми… э-э… кто бы, черт возьми, здесь ни жил. Я выглянула из окна на впечатляющий старинный особняк, перед которым мы припарковались. Передняя часть машины была пуста, и я задумалась, как долго мы там находились.
— Ты мог бы разбудить меня, — сказала я Коди, чувствуя себя немного неловко за то, что спала на нем так долго.
Он рассмеялся.
— Э, детка, ты крепко спала, уткнувшись лицом в мою промежность. Я не собирался никуда спешить, — он оскалился в волчьей ухмылке. — Могу я также отметить чрезвычайную сдержанность, которую я проявил, чтобы не получить стояк под твоей щекой?
Я усмехнулся.
— Да? Это было… трудно для тебя?
Он закатил глаза к небу, ища какой-то божественной помощи после моего дерьмового каламбура, а затем посмотрел на меня ровным взглядом.
— Ты даже не представляешь, МК. Мне пришлось представлять маму Стила в нижнем белье по меньшей мере шестнадцать раз.
Я рассмеялась, затем сильно зевнула. Я не шутила, когда сказала, что спала как мертвая на Коди. Иногда трудно понять, насколько глубока усталость, пока не получишь по лицу пощечину в виде обещания настоящего, спокойного сна.
— Итак, это поместье Д'Ат, да? — я снова выглянула в окно, и Коди хмыкнул в знак согласия. Никто из нас не спешил выходить из пикапа, и я подумала, не наслаждается ли он, как и я, приятной тишиной между нами. — Не буду врать, Кодиак Джонс, я вроде как считала вас всех брошенными, преступными детьми из неполных семей рабочего класса. Это… это определенно не то, откуда, как я думала, Арчер.
Коди слегка рассмеялась.
— Ну да, тебе простительно так думать. Единственная семья, которую ты знаешь, это Зейн — гангстер, и Черри — золотоискательница. Давай, пойдем в дом, пока нас никто не искал.
Я задрожала, когда мы покинули теплый грузовик Арчера, вспомнив, что бросила свое пальто в сумку для ночевки. Однако Коди обхватил меня за плечи, обмениваясь теплом своего тела, пока мы не оказались внутри массивного особняка из песчаника.
Как только за нами закрылась дверь – а Коди не постучал, — к нам вышла крепкая женщина с глубокими чертами лица и черными волосами, отливающими серебром. Она была одета в классическую черно-белую форму домашнего персонала, но улыбка, которой она одарила Коди, была по-семейному теплой.
— Кодиак, — воскликнула она, протягивая руку, чтобы взять его лицо в ладони, — о Боже, ты становишься все красивее с каждым разом, когда я тебя вижу. Как дела? Ты хорошо выглядишь на тех полуобнаженных фотографиях, которые выкладываешь в Интернете, — она резко обернулась, и Коди рассмеялся. Ее голос был с сильным акцентом, но он не был мне знаком. Может быть, из Восточной Европы, если угадать.
— Я тоже рад тебя видеть, Ана. Похоже, ты хорошо себя чувствуешь. А хозяйка дома хорошо к тебе относится? — он посмотрел на нее с издевательской серьезностью, и она звонко рассмеялась.
— Ты знаешь, что да, Кодиак, мой мальчик, — ее темный взгляд переместился на меня, стоявшею, как неловкая мороженая картошка. — А, и ты, должно быть, принцесса, да? — я нахмурилась, и она со смехом откинула голову назад. — Я просто дразнюсь, девочка, — заверила она меня с теплой улыбкой. — Пойдемте, остальные нарушители спокойствия находятся в гостиной с ее светлостью.
Ана провела нас по мраморному кафельному полу, несмотря на то, что Коди явно уже знал дорогу, в старомодную гостиную. В ней были картины в золотых рамках, изображающие прямых женщин, суровых усатых мужчин,