— А если не мелочи?
— Диана?..
— Герман, у меня Марк в реанимации. В фурах на границе нашли контрабанду. Акционеры... — Облизываю пересохшие губы. — Они хотят назначить временного управляющего. И тогда я потеряю компанию.
— Что?!
— Все очень плохо.
Запоздало вспоминаю еще и о квартире. Если бы не Николай, вероятно, сейчас я лежала бы где-нибудь недалеко от Марка.
— Ты не шутишь? И Шаталов, и фуры, и акционеры — одновременно?
— Хотела бы пошутить, но нет.
— Проклятие...
— Так как, твой банк все еще сможет выдать мне кредит?
Времени до встречи с Пекарским все меньше, а шансы выпутаться без последствий все призрачнее.
— Диана... — Герман откашливается. — Прости.
— Можешь говорить прямо.
— То, что ты описала... В такой ситуации поможет лишь чудо.
Глава 11
Глава 11
Всю дорогу до ресторана прокручиваю в голове слова Германа. Так себе мотивация. Скорее — «Привет, депрессия!» К несчастью, в отличие от прежних провальных периодов сейчас я даже на нее не имею права.
Нужно как-то выкрутиться: спасти водителей от тюремного срока, остальных работников — от сокращения, а меня саму — от позора перед бывшим мужем.
Ничего связанного с женским счастьем, молодостью и любовью. Какой-то бизнес-план для ломовой лошади. Чуждый для меня прежней — выходя замуж, я хотела детей и семью — и обыденный для настоящей Дианы Шаталовой.
Судьба как-то незаметно свернула не туда. Когда я только успела так измениться? В голове десятки вопросов. Однако Николай останавливает джип возле ресторана, и резко становится не до размышлений.
Как и следовало ожидать, Пекарский уже ждет за столиком. Стоит подойти поближе, он встает и галантно отодвигает стул. Здоровается:
— Приветствую, Диана. Вы сегодня особенно хороши.
Холодная мужская ладонь словно случайно скользит по моей спине от лопаток до бедер.
— Здравствуйте. — Вздрагиваю.
— Такая красивая и умная женщина. Редкое сочетание, — рассматривая меня, довольно цокает языком Альберт Борисович.
— Умная, потому что согласилась встретиться?
Все, что мне нужно, — это информация. Ее легче обменивать на откровенность.
— Прямота — редкое качество для женщины, — кивает Пекарский и наконец возвращается на свое место.
— Очень надеюсь, что она будет взаимной.
— Я уже говорил вам, Дианочка, ваш муж идиот, раз упустил такую женщину. Вас нужно лелеять, баловать и оберегать от любых проблем.
— И как угроза собранием связана с вашей потребностью оберегать меня от проблем? — Несмотря на острое желание вылить на Пекарского содержимое вазы вместе с розами, я растягиваю губы в улыбке и беру из рук официанта папку с меню.
— Ну что вы, дорогая моя, разве я угрожал?
Удивление на оплывшем лице настолько фальшивое, что даже смотреть противно.
— Проблемы на таможне тоже ваших рук дело? Особая разновидность заботы? — Опускаю взгляд на меню.
— Что вы, мои руки не такие длинные!
— Мне кажется, вы скромничаете.
— Увы! Это скорее дело рук Марка Юрьевича. Он разозлил не тех людей, и сейчас всем приходится пожинать плоды его решений.
— Но как удачно все совпало! Заказчики в любой момент могут подать иски. Фирма на грани разорения из-за ареста на границе. И тут появляетесь вы с гениальной идеей о проведении собрания. Прямо сейчас! Пока Марк в реанимации и не в состоянии принимать участие в деятельности компании.
— Да, вы правы. Удивительное совпадение. — Пекарский больше не улыбается. Блестящие мясистые губы плотно сжаты. Водянистые глаза смотрят будто сквозь меня.
Некстати вспоминается недавний взгляд Хаванского. Голубые глаза, длинные светлые ресницы, губы... четко очерченные, словно высеченные из камня.
От внимания Клима меня тоже потряхивало, однако это было другое. С ним я чувствовала себя как на американских горках. Ощущения — на максимум, душа и тело — наизнанку.
Все было гораздо острее, чем сейчас, но без лживой, тошнотворной мягкости. И липкого, как лента для ловли мух, вожделения.
— И каковы ваши планы на собрание? — сразу перехожу к делу.
— Сомневаюсь, что для вас оно обернется чем-то неожиданным.
— Отстраните меня от должности, переведете все имеющиеся деньги на свои счета, — хмыкаю я, — авансами, в счет будущих контрактов. А потом запустите процедуру банкротства. Ничего не пропустила?
— Нет, что вы! Все верно! — беззвучно аплодирует Пекарский. — С одним уточнением.
— И каким же? — Наклоняюсь к нему.