Я держу ее только за ремень, который упирается ей в горло.
— Ты берешь меня как очень хорошая девочка, solnyshko. — Я глажу ее по щеке, а затем поглаживаю по голове поверх вуали и венца из роз.
Она ускоряет свой ритм от похвалы, ее руки поглаживают меня вверх и вниз, пока она сосет мой член, как мороженое.
— Вот так. Поклоняйся моему члену, чтобы он был твердым и готовым трахнуть твою тугую киску.
Она дрожит, но сохраняет жесткий темп.
Мне чертовски нравится смотреть на нее под таким углом. Кольцо на ее пальце блестит под тусклым светом, пока она дрочит мне и играет с моими яйцами. Ее глаза наполнены похотью и пьянящим восхищением.
Даже уважением.
И на ней свадебное платье.
Но как бы я ни хотел продолжать наблюдать за ней в этой позе, если она продолжит в том же темпе, я кончу ей в горло. А это не входит в планы на сегодняшний вечер.
Я затягиваю ремень на ее шее и дергаю ее. Ее губы покидают мой член с хлопком, след из слюны и спермы образует линию между нами.
— Я еще не закончила, — протестует она низким голосом.
— Я знаю, но я предпочитаю скрепить наш брак своей спермой в твоей киске.
Ее грудь вздымается, и я отпускаю ремень, чтобы достать нож из кобуры и схватить край ее платья.
Саша отмахивается от моей руки.
— Ни за что на свете ты не разрежешь мое свадебное платье.
— А как еще я доберусь до самого интересного?
— О, я не знаю. Ты не думал расстегнуть его, как нормальный человек?
— Этот гребаный рот. — Я позволяю ножу упасть на матрас и тяну ее за ремень, который болтается у нее на плечах.
Мои пальцы дразнят изгиб ее затылка, и я покусываю чувствительное место рядом с пульсом, пока медленно тяну молнию вниз.
— Вот так?
— Ммм… — Она вздрагивает, мурашки пробегают по ее коже.
Я не спеша приспускаю ее платье до лифчика с жемчугом, застегнутого спереди. Моя голова опускается между ее пышными грудями, и я расстегиваю застежки зубами.
Ее руки хватаются за мою голову, на очках образуется конденсат, и я отбрасываю их в сторону, одновременно обнажая одну великолепную грудь за другой.
Ее темно-розовые соски твердые, и я дразню один из них пальцем.
— Они выглядят болезненными. Правда?
Она кивает один раз, с ее губ срывается хныканье. Мне нравится, что она так чутко реагирует на мои прикосновения, что простое поддразнивание сосков может превратить ее в беспорядок, который я сам себе создал.
Я прикусываю другой сосок, а затем посасываю его. Ее спина выгибается, толкая их дальше к моему лицу, ее пальцы впиваются в мои плечи для поддержки.
— О, Боже.
— Не Бог, — я провожу языком по ее соску, а затем целую ее в губы. — Я. Скажи мне, что ты моя.
Ее руки обхватывают мои щеки.
— Я уже ношу твое кольцо.
— Скажи, что ты моя.
— Я твоя, luchik. Всегда. — Затем она прижимается своими губами к моим, целуя меня с таким отчаянием, какого я никогда не видел у нее прежде.
Как будто она убеждается, что я здесь и никуда не уйду.
Я задираю ее платье и рву колготки на ее киске. Она задыхается у меня во рту, и я кусаю ее нижнюю губу, когда сдвигаю ее трусики в сторону и ввожу в нее два пальца.
— Ты такая охуенно мокрая. Ты хочешь мой член, solnyshko?
Ее ответ — стон, звучащий близко к моим губам.
— Чувствуешь, как ты заливаешь мои пальцы? Ты такая грязная маленькая шлюха, жена.
Ее соски трутся о мою грудь из-за ее неровного дыхания, и она сжимается вокруг моих пальцев.
— Скажи это еще раз.
— Моя грязная маленькая шлюха? — спрашиваю я, притворяясь, что ничего не понимаю, пока дразню ее клитор большим пальцем.
— Нет, другое слово.
— Жена, — я надавливаю сильнее. — Ты моя гребаная жена, Саша, и ты кончишь для своего мужа, не так ли?
— Да... да… — Ее губы нависают над моими в форме буквы «О», а ее киска сжимается вокруг моих пальцев.
Ее голова запрокидывается назад, но я тяну за ремень.
— Смотри на меня. Я хочу видеть, как ты кончаешь для меня.
Ее яркие глаза смотрят на меня из-под ресниц, пока она насаживается на мои пальцы, достигая оргазма. Я покусываю ее шею, отпускаю ее и скольжу вниз по ее телу, покусывая ее сиськи, живот и любой сантиметр кожи, который мне удается захватить.
Оказавшись между ее ног, я раздвигаю их шире, разрывая колготки еще больше.
Платье остается застрявшим посередине, расползаясь по обе стороны от нее. На этот раз я беру нож, переворачиваю его обратной стороной под ее трусиками и проникаю прямо в середину.
Она дергается, и когда я вытаскиваю нож, он блестит от ее возбуждения. Я облизываю его, и ее щеки краснеют, даже когда ее губы раздвигаются.
Саша может не показывать этого, но она такая же сумасшедшая, как и я. Она — вторая половина моей необузданной похоти и собственничества.
Мы две стороны одной медали.
Я переворачиваю ее таким образом, что она становится на колени на кровати, ее задница поднята вверх, и я располагаюсь позади нее.
— Я буду обладать тобой, жена, и ты будешь кричать для своего мужа.
Я впиваюсь пальцами в ее бедра и проникаю в нее целиком. Ее тело дергается, но ее киска заглатывает меня полностью, высасывая мой член.
— Блять. Ты ощущаешься как моя жена, — толчок. — Моя женщина, — толчок. — Моя, блять.
Она судорожно кивает и пытается посмотреть на меня через плечо, вуаль образует ореол вокруг ее головы. Ее сиськи покачиваются от мощного ритма моих толчков. Ее спина опускается еще ниже. Каждая ее частичка приветствует меня дома.
Нет, теперь она мой гребаный дом.
Единственный дом, который я когда-либо знал.
Когда ее хныканье наполняет воздух, я прижимаю рукоятку ножа к ее заднему входу.
Она замирает, ее глаза расширяются, когда она наклоняет голову назад.
— Кирилл... что...?
— Тссс. Не двигайся, — я проникаю в ее киску в ровном ритме. — Ты мне доверяешь?
— Да, — отвечает она без колебаний.
Это моя гребаная женщина.
— Мне нужно, чтобы ты оставалась неподвижной для меня, — я плюю на ее второй вход, затем ввожу рукоятку, острым концом вверх.
Она напрягается, ее дыхание становится поверхностным.
Тогда я проникаю глубже в ее киску, снова и снова ударяя по ее чувствительному месту, пока она снова не расслабится. Я добавляю еще один дюйм, но на этот раз она слишком сосредоточена на удовольствии, чтобы обращать на это внимание.
Я отпускаю ее бедро, раздвигаю ягодицы и ввожу нож так глубоко, что у меня остается лишь небольшое место для продвижения.
Она наблюдает за мной и стонет, когда я увеличиваю ритм, пока не чувствую, как рукоятка ножа трется о мой член через тонкую стенку.
Тогда я начинаю двигать ножом, сначала неглубоко, а потом все сильнее, пока не совпадаю с ритмом моего члена. Саша выгибает спину, ее стоны и хныканье создают симфонию удовольствия.
— Каждая твоя дырочка принадлежит мне, не так ли, solnyshko?
— Да... да...
— Это моя киска, — я выхожу почти полностью, затем снова вхожу, пока мои яйца не шлепаются о ее кожу. — Моя задница, — я вгоняю нож сильнее и быстрее. — Мое гребаное тело.
Она не отвечает, потому что ее голова откинута назад. Я чувствую, как она доит мой член. Ее возбуждение пачкает простыни, ее и даже мои бедра.
— Посмотри на меня.
Она смотрит, и обхватывает меня своими дрожащими руками. Ее лицо превращается в карту удовольствия — слезы наворачиваются на глаза, а губы становятся розовыми и припухшими.