Вопросительный взгляд Натальи говорил сам за себя.
– К себе на работу ее тоже не таскай. Лучше наведаться в какую-нибудь частную контору. Сама определишь какую. Боюсь, что дело несколько серьезнее, чем мы думали.
Наташка еще больше округлила глаза и перестала жевать конфету. Одна щека смешно оттопырилась. Физиономия выражала явное непонимание.
– Ну ты представь, – терпеливо объяснила я. – Явитесь вы в консультацию, отметитесь, и мы уедем. Наблюдаться следует ежемесячно. Беременные на учете. Не думаю, что Татьяна сможет вернуться домой через месяц. Значит, следует ждать звонка медсестры. Сергей снимет трубку и сообщит печальное известие, а медсестра постарается его убедить, что Танюшка в добром здравии в последний раз была у врача на одиннадцатый день после своей смерти. Что касается твоей клиники… Татьяна у тебя бывала не раз. Многие коллеги знают, что она работала в фармакологической фирме, – не раз рекомендовала какие-то препараты. Я даже слышала, как она кому-то из ваших диктовала свой рабочий телефон. Дальше рассказывать?
– Ну что я, совсем дура? – Конфета у Натальи переместилась на противоположную сторону. – Надо же, а я и не подумала… Но зато знаю, как попасть в квартиру к Татьяне! Борис подсказал. – Теперь уже я с немым удивлением смотрела на Наташку. – Ему вчера вечером позвонил какой-то тупой доцент и попросил срочно сделать расчеты чего-то там… Не знаю, я в этом ничего не понимаю. Борис сказал, что они готовы и лежат у него на работе в ящике стола. За ключом, если не лень, доцент может заехать к нему домой. С секьюрити Борис договорится, охранник проводит доцента в кабинет. Поняла?
– Поняла. Нет, погоди. Поняла только про Бориса. А при чем тут наша ситуация?
– Ну нельзя же быть такой тупой! Как доцент. Позвоним Маше завтра вечером и скажем, что нам необходимо срочно забрать перевод технической документации к медицинскому оборудованию. Эту работу Танюша делала для моей клиники. Руководство с ней расплатилось предварительно и теперь снимает с меня стружку за отсутствие выполненного заказа. Рекомендовала-то ее я! Если во вторник до обеда перевода не будет на столе у руководства, я могу больше не тратить зря деньги на общественный транспорт до родной клиники. Маша работает, к неожиданному визиту не готова: надо отпрашиваться с работы, ехать к брату на квартиру… Наша задача – постараться убедить ее передать ключи нам. Мы возьмем перевод и вернем ей ключи!
– А Сергей? – мрачно спросила я, с огорчением отметив, что съела последнюю конфету из коробочки, неосознанно. – Что, если он дома? Он не Маша, его не проведешь.
– Надеюсь, он опять в командировке. Туда ему и дорога. Ну а если дома, ты будешь ему на кухне зубы заговаривать, а я беру на себя кражу документов и какой-нибудь личной вещи Татьяны.
Наталья наконец-то проглотила единственную конфету, которая выпала на ее долю в начале разговора.
– А вещь зачем?
– Есть у меня одна задумка. – Глаза подруги подернулись мечтательной дымкой. – Я заставлю этого подлеца забыть про покой. Пусть потихоньку сходит с ума. Не поможет и талант актера. Мы его выживем из квартиры. Прямо сейчас и начну.
Она схватила трубку и набрала номер. После пятого или шестого гудка трубку сняли. Подруга поманила меня пальцем ближе к телефону.
– Я слушаю. – Голос был тихий, бесцветный. Жизни в нем не чувствовалось. Наташка, поджав губы молчала.
– Слушаю вас, говорите. – Голос немного ожил. В нем появились нотки раздражения.
И тогда подруга выдохнула в трубку:
– Мне холодно…
Я от страха покрылась мурашками, но Наташка только издевательски улыбнулась – ждала реакции Сергея.
Реакция не задержалась.
– Танечка!!! – отчаянно завопил Сергей. – Родная!!!
Наташка от неожиданности подскочила и отключилась. Я зажала уши руками и сиганула под стол.
– Чокнутый какой-то, шуток не понимает…
Подруга была испугана не меньше меня, но пришла в себя раньше.
– О! Ты еще помещаешься под столом? Можно к тебе? Мне наверху одной страшно…
Препираясь, мы не слышали, как вошел Димка.
– Вы что там сидите? – миролюбиво поинтересовался он, присаживаясь на корточки.
Я попыталась ему объяснить, что нам самим под столом тесно, но он не понял.
– Так что вы там потеряли? – спросил он с любопытством.
– Эскперимент! – нашлась Наташка, делая попытку выбраться. – Раньше мы под столом вдвоем не помещались. А теперь – легко. Похудели!
– А на весы встать слабо?
– Еще чего, – проворчала я, следуя по проторенному подругой маршруту. – Они врут. Как ни встану, все одно и то же.
Димка внимательно посмотрел сначала на меня, потом на Наташку и, вздохнув, заявил, что реклама иной раз говорит чистую правду – у женщин свои секреты. Я поинтересовалась, не имеет ли он в виду секреты старческого слабоумия, но он очень поспешно заявил, что подобного и в мыслях не держал. Наташка сразу же засобиралась домой, и я проводила ее до двери. Когда вернулась на кухню, муж на коленках ползал под столом и внимательно изучал плитки пола и плинтус. Я сделала вид, что ничего удивительного в этом не нахожу. Просто наклонилась и спросила – обед ему подавать туда или, как и раньше, на стол.
Болеть, как правило, надоедает. Особенно если на работе хороший коллектив. Тем не менее, когда состояние здоровья уже не может противостоять необходимости выхода на работу, возникает ностальгия по начальной стадии заболевания. Особенно если запланированный на период болезни объем домашних дел не выполнен. Утро понедельника у меня началось с упомянутой ностальгии, но с началом трудового дня она развеялась как дым. Быть заместителем руководителя – дело хлопотное. На тебя сваливаются не только твои, но и его обязанности. Полдня разгребала накопившиеся бумаги, сортировала предложения по поставке товара, общалась с поставщиками и была несказанно рада маленькому перерыву, позволившему немного передохнуть. Был обеденный перерыв. Коммерческий отдел порадовал здоровым гоготом. Несмотря на прикрытую дверь, причина хохота была ясна: один из менеджеров наведался на товарный склад и оказался свидетелем перепалки кладовщиц: между прочим, подруги с высшим филологическим образованием. Раздор породила ошибка в отпуске товара, случайно обнаруженная и вовремя исправленная. Обвинив друг друга во всех грехах, обе дамы смертельно обиделись, поэтому и обменялись «ярлыками». Нецензурная брань вызывала у них естественное отторжение, поэтому они пустили в ход «рыбьи имена». Одна сквозь зубы обозвала коллегу бельдюгой, вторая, не особо мешкая, отозвалась простипомой.
Телефонный звонок застал меня на пороге товароведческого отдела. Довольная Наташка сообщила, что в Багдаде все спокойно, обстановка развивается нормально, несмотря на имевшиеся осложнения. Вопрос с отъездом решен положительно. И передала привет тете. Информация порадовала.
В отделе шла дегустация прибывшей партии товара. Иными словами, за столом сидели два товароведа и, с аппетитом наворачивая бульончик из осетринки, костерили эту несчастную рыбу почем зря. Рядом стоял представитель поставщика кавказской национальности и, меняя цвет лица от свекольного к розовому и наоборот, с пеной у рта доказывал, что качество рыбы – выше всех мировых стандартов. Я было попятилась к выходу, но девчонки замахали руками и завопили, что есть разговор. Поставщика выставили: обед – святое дело. Выяснилось, что партия из Дагестана наверняка контрабандная. Документы вроде в порядке, но затарена не по ГОСТу. Брать опасно. Пробуя импровизированную вкусную уху, я печально отметила, что ремонт товароведческой обители слишком уж затянулся. Временное помещение, куда переселили товароведов, никуда не годится – хуже подвала. Пол как батут. Загремишь эдак с табуреткой в подвал – как на скоростном лифте! Хорошо, что девчонки в этой конуре почти не бывают. Свезли сюда оборудование…
На всякий случай я пересела на низенькую скамеечку ближе к выходу и сосредоточилась на угощении. Только поэтому и не поняла, что случилось: раздался оглушительный визг, и через меня, как через спортивный снаряд, «козел» называется, сиганула вначале одна дегустаторша, а следом и вторая. Крепко сжатые кулачки, отметившись на моей согнутой спине, дважды вписали мою физиономию в тарелку с супчиком. Я поняла, что, во-первых, сыта по горло, а во-вторых, очень удачно надела сегодня черный свитер. Мне редко так везет. Не могу сказать, что очень испугалась, поскольку аккуратно поставила тарелку на пол, промокнула лицо платком и только потом оглянулась. Благодарить за угощение было некого. Помещение оказалось пустым. Мысль о теракте, подготовленном обиженным поставщиком, просто не пришла в голову. Девицы вернулись довольно быстро, я только-только решилась встать. Дверь приоткрылась, и в нее просунулась физиономия одной из девчонок, Веры. Скользнув по мне мимолетным взглядом, она уставилась на стол. Ничего особенного там не было – естественные остатки трапезы. Войти не решалась, но выхода у нее не было. Он был только там, где вход. Очевидно, мое присутствие придало ей смелости. Она выдавила из себя: «Извините…» Пробиравшаяся следом Вика пришла в себя быстрее, поскольку раздраженно обругала все руководство фирмы и затянувшийся ремонт их помещения. Постепенно выяснилась и причина переполоха. Верочка достала из шкафчика бумажный пакет с сушками к чаю и щедрой рукой высыпала их на стол. Вместе с мышью, обалдевшей от счастья в окружении большого товарного запаса. Думаю, что, отбегая на заранее заготовленные позиции, она очень недоумевала – жила в пакете, никого не трогала… Трагикомедия завершилась с появлением в дверях бесстрашного сына кавказского народа, запыхавшегося в попытке спасти беспомощных девушек от любой опасности. Беспомощные девушки колотили чем-то похожим на скалки по полу, стенам, шкафам каморки, а заодно и по оборудованию, вызывая неописуемый шумовой эффект и доказывая этим, что русские женщины в состоянии постоять за себя сами.