Перед Первой мировой войной Краснов возглавил 10-й Донской казачий полк, расквартированный в Замостье Люблинской губернии Царства Польского. Здесь в августе 1914 года он встретил первые залпы великой катастрофы, в клочья разметавшей весь тот мир, который так дорог был для Краснова, и ностальгия по которому плотно пропитывает все межвоенное творчество писателя.
Спустя три месяца он был назначен командиром казачьей дивизии и произведен в генерал-майоры. За выдающиеся заслуги (в частности, за отличие во время Брусиловского прорыва) Краснов удостоился ордена Св. Георгия и Золотого Георгиевского оружия.
Напряжение ратных будней не заставило Петра Николаевича отложить перо. Все свободные часы и минуты он посвящал литературному творчеству. Находясь в лазарете после ранения в ногу, Краснов написал сборник новелл «Тихие подвижники. Венок на могилу солдата Императорской Российской Армии». Впоследствии этот сборник был переведен на 17 иностранных языков.
Трагические события 1917 года Краснов переживал крайне тяжело. Он не мог смириться ни с анархией периода Временного правительства, ни, тем более, с кровавыми бесчинствами большевистской диктатуры. Петр Николаевич был одним из первых, кто оказал красным вооруженное сопротивление, участвуя в наступлении на столицу. 2 ноября 1917 года Краснов оказался в плену у большевиков. В советское время генералу часто «ставилось в вину» то, что он «дал честное слово, что прекратит борьбу против советской власти». Советские авторы почему-то возмущались, что «он нарушил свое слово и тайно бежал из Петрограда на Дон, чтобы снова вступить в антисоветский лагерь»[2]. Можно подумать, «обиженные» столь «дерзким поступком» большевики ни разу не нарушали подписанных ими договоров, не говоря уж о словесных заверениях!..
Итак, Краснов продолжил борьбу на Дону. На Круге Спасения, в 1918 году, казаки выбрали его войсковым атаманом Всевеликого Войска Донского. В отличие от А.И. Деникина, ориентировавшегося на страны Антанты, Краснов, будучи монархистом, возлагал надежды на помощь вчерашнего противника – Германского рейха. Эта «германофильская» линия позже получила продолжение в виде почти безоговорочной коллаборации генерала с национал-социалистами…
Отменив декреты советской власти и Временного правительства, Краснов провозгласил создание Донской республики, которую он впоследствии планировал сделать самостоятельным государством. В тот момент он полагал, что в условиях победного шествия большевизма по дымящимся развалинам Российской Империи, нужно попытаться спасти от красных хотя бы что-то.
Германия признала Донскую республику. Однако это вызвало разлад в отношениях с Добровольческой армией Деникина, в которой его обвиняли в сепаратизме, в связях с немцами и отказывались помочь в борьбе с большевиками. Такие же взгляды разделяли и представители Антанты.
После поражения Германии в Первой мировой войне Донская армия в ноябре 1918 года оказалась на краю поражения, и Краснов принял решение об объединении с Добровольческой армией. В феврале 1919 года Краснов под нажимом Деникина вынужден был уйти в отставку, после чего уехал в Эстонию, в Северо-Западную армию генерала Н.Н. Юденича. Здесь он отвечал, в частности, за ведение пропагандистской работы и вместе с А.И. Куприным редактировал газету «Приневский край».
После поражения Белого дела, в 1920 году, он эмигрировал в Германию. С 1923 года он жил в Париже, а в 1936 году вновь вернулся в рейх. Краснов прожил на чужбине четверть века и все это время он совмещал писательский труд с бескомпромиссной борьбой против советской власти.
В 1921 – 1943 годах Краснов опубликовал 41 книгу: однотомные и многотомные романы, четыре сборника рассказов и два тома воспоминаний. Среди его произведений можно назвать романы «От Двуглавого Орла к красному знамени», «Понять – простить», «Largo», «Ненависть»… Большинство из красновских книг имели успех не только в русской беженской среде, но и у европейских читателей.
Здесь нелишне привести оценку творчества Краснова, данную уже упомянутым Куприным: «У П.Н. Краснова есть о чем сказать. Видел и испытал он за эти времена так много страшного и величественного, уродливого и прекрасного, что хватило бы на десяток средних, заурядных жизней. И надо признать, судя по первому тому, что все, близко знакомое автору, лично им наблюденное и пережитое, он умеет передавать ярко и выпукло, с настоящим мастерством, с особенно широким подъемом в массовых сценах, с благородным пафосом. Это все плюсы; о них под конец, для загладки. Начнем с минусов произведения.
2
См., например: