— Он что делает? — ахнула я, когда он резко развернулся вылетев на встречную и унесся прочь.
— Сваливает, пока цел, — усмехнулся Артем.
— Я не поняла…
— Сейчас приедет эвакуатор, заберет твою тачку и отвезет в сервис. Там из нее сделают конфетку.
— Артем, с какой это стати ты вмешиваешься?
— А что должен был забить на то, что этот мудак распустил свои грязные лапы и проехать мимо? Не знаю, как твой шляхтич, а я не из таких.
— Ага, распускать «грязные лапы» можно только тебе, — голос мерзко звякнул. Артем сник и отвел взгляд.
— Я прошу прощения за то, как вел себя тогда, — смущенно проговорил он.
— Артем, я благодарна за защиту. Правда. Но остальное слишком. Мы не состоим в тех отношениях, которые предусматривают подобные жесты с твоей стороны.
— Чего? — скривился он.
— Ты мне не муж и не…, - да он же стебется сейчас!
— А, кстати, где он? Что ж твой благородный рыцарь не прискакал на выручку?
— Не твое дело! — огрызнулась я.
Отвернулась и глубоко вздохнула, приказывая себе успокоиться. Вдалеке увидела эвакуатор. Быстро они, однако. Когда подъехали, Артем подошел к водителю и сказал несколько слов. А потом мне оставалось лишь забрать из машины сумку и наблюдать как приехавшие ребята ловко управляются с погрузкой. Однако решение я уже нашла — просто попрошу прислать мне счет за ремонт. Не устраивать же скандал в конце концов.
— Поехали, подвезу, — вернулся ко мне Артем.
— Я с тобой никуда не поеду. Сейчас вызову такси и…., - открыв сумку, достала блокнот. Нацарапала номер телефона и адрес электронной почты, вырвала лист и протянула Артему, — вот, пусть пришлют мне счет за ремонт и наберут, как будет готово. Еще раз спасибо за помощь.
— Мой не изменился, — широко улыбнувшись Артем нарочито аккуратно сложил листок и засунул во внутренний нагрудный карман куртки. — Помнишь еще или набрать?
— Не стоит, — то, что очень похоже будто я дала ему свой номер телефона дошло только теперь. Не подав виду я прошла на тротуар. За пределами оживленной проезжей части почувствовала себя чуточку спокойнее. И от этого боль в плече тоже усилилась. И вовсе не чуточку.
— Вика, зачем эти понты — поехали, — Артем взял меня за руку. Легкое совсем невинное прикосновение, а по всему телу разлилась горячая волна. Так, будто его руки прошлись по всему телу и…
— Артем, я на твой байк не сяду, — я выдернула руку, — Извини, но торчки — водители ненадежные.
— Мм, смотрю ты совсем обо мне херового мнения.
— Без причины?
— Я обдолбаным не езжу!
— Да ну?
— И сейчас я чист, — проигнорировав мою последнюю фразу сказал он.
И потом склонился ко мне. Так близко, что наши лбы почти соприкоснулись. Аквамариновые глаза оказались в паре сантиметров от моих. Теплое дыхание мужчины защекотало кожу.
— Видишь?
— Зрачки не всегда…
— И вообще, у меня теперь другой кайф, — мелькнувшая мысль о героине заставила внутренне сжаться. Машинально скользнула взглядом по предплечьям позабыв, что он в куртке, — Ого, все совсем плохо, да? Я завязал, Вика.
— Похвальное стремление. Вот только надолго ли? — радостная волна внутри разозлила еще больше, — Вдруг, знаешь, случиться депрессия — дождик там пойдет или еще что? Осень, вон, скоро настанет. Унылая пора, очей очарованье…
А этот мерзавец лишь улыбнулся в ответ. Довольно так. Настолько, что я едва сдерживалась, чтоб не стереть эту улыбку с его лица хорошенько по нему врезав.
— Вика, ну время явно неподходящее, — как будто обращаясь к ребенку, проговорил мужчина, — Ты смотришь на часы каждые две с половиной секунды, значит точно считаешь, что опаздываешь. Сейчас утро, пробки. А байку они не помеха. Поехали, а?
Желание взглянуть на часы подтвердило его правоту. А я и не замечала, насколько часто это делаю. Как и то, впрочем, что время действительно поджимает.
Он просто отвезет меня. Что такого-то? Самая обычная помощь, как и моя, когда ему плохо стало. Абсолютно нормально для просто старых знакомых. Не в пример моему истеричному поведению что в больнице, что сейчас.
— Ладно, — я шагнула к припаркованному уже возле тротуара байку. Даже не заметила, когда мужчина успел его переместить… Артем обошел его и подал мне руку. Он всегда так делал раньше.
Выходит, помнит. И как ушат ледяной воды — а делает так, решив, что небезразличен мне! Играет, чтоб самолюбие потешить. Ну уж нет!