— Егор, капелек принеси, пожалуйста, — прошептала мама, укачивая меня. И вскоре в нос ударил резкий запах корвалола.
— Не хочу, — заныкала, отодвигая от себя стакан с едкой жидкостью.
— Выпей, дочка, — глухо произнес папа. Вспыхнувший свет от настольной лампы резанул по глазам, и я зажмурилась.
Пододвинув стул к кровати, папа опустился на него и склонился ко мне. Его лицо выглядело очень измученным и усталым. Таким оно бывало после сложных и безуспешных попыток кого-то спасти.
— Вика, я должен рассказать тебе кое-что, — он отвел взгляд, потом стиснул переносицу и вновь посмотрел на меня, — За день до того, как он…. Как вы расстались, Артем пришел ко мне и сказал, что скоро у меня появится возможность отправить тебя в Польшу, и я должен ею воспользоваться. Должен проследить, чтоб ты как можно скорее уехала из города….
Он все говорил и говорил. Прерываемый мамиными беспомощными попытками остановить бурлящий поток признаний, уничтожающий все на своем пути.
Я не помнила, что именно сказала, вернее прокричала в ответ. Не помнила, как выскочила на улицу и оказалась в своей машине, вихрем несущейся по пустынной ночной дороге. Слезы застилали глаза, неровное дорожное полотно расплывалось перед ними. Исчезало, уступая место моменту, который выглядел теперь совсем иначе.
Его отстраненность и холодность. Небрежно назначенная встреча в клубе вечером на кануне выпускного.
Я в клубе буду, если хочешь, приходи.
И я пришла. И увидела их в вип-зоне. Артема и Дарину. Одну из официанток, работающих в клубе, которая всякий раз пыталась повиснуть у Артема на шее и от которой как мне казалось я избавилась еще после той майской ночи, когда мы едва не подрались. Ночи, когда я увидела того, кто убил Серого и чуть не убил Артема.
«Марик». Марков Владимир Васильевич. От одного взгляда на этого человека, походившего на черного ворона, мне стало не по себе. Он со смехом втиснулся между нами, готовыми вцепиться друг дружке в волосы. Скользнул по мне пристальным, оценивающим взглядом и сказал что-то про гарем и наложниц. Потом появился Артем и увел меня. Поспешно, что я сперва неверно расценила и впервые призналась ему, что ревную к этой грудастой размалёванной девке. А Артем сперва поинтересовался почему я не говорила об этом раньше.
— Почему ты не говорила, что тебе неприятно?
— Почему ты сам этого не замечал?
— Потому, что она для меня пустое место. Есть только ты, Вика, только ты. Плевать, кто там ошивается рядом — я и не замечаю их. А этой в клубе больше не будет….
Ее действительно уволили, а у меня не возникло и толики чувства вины. Лишь триумф на время затмивший неясный страх перед тем человеком.
И теперь вот они вдвоем. Обжимались в паре шагов от меня. Артем даже не сразу меня заметил. А она вот — сразу. До сих пор я помнила этот насмешливый, полный самодовольства взгляд поплывших голубых глаз.
А потом смертный холод. От жестоких слов, пальцев, стиснувших запястье, даже воздуха, внезапно сделавшегося ледяным. Или это меня просто трясло так сильно.
Он был ужасно бледен. И пьян настолько, что едва держался на ногах. И в глаза мне не взглянул ни разу, торопливо выплевывая слова, которые должны были заставить меня уехать как можно скорее….
Глава 16
Вот он, его дом. Каким-то чудом я добралась до него, хотя мчалась не разбирая дороги и сумела затормозить за миллиметр от заднего бампера, припаркованного у парадного автомобиля. Только сейчас я заметила остановившийся чуть позади седан из которого высыпали те самые парни, что защитили меня от Дерека всего несколько часов назад. В кармане шорт не переставая вибрировал телефон, но мне было не до него.
— Вика! Что случилось?! — навстречу мне из парадного выбежал Артем.
— Как ты мог? — заорала я, вцепившись в его футболку, — Ты разве не понимал, что уничтожишь меня? Разве не понимал…. Я ведь любила тебя, я так тебя любила, а ты….
Он резко выдохнул как от удара в солнечное сплетение. Качнулся — если б я не продолжала судорожно сжимать ткань его футболки, то возможно и упал бы.
— Что…
— И папа, — я уже не могла остановиться. Впервые за много-много лет не контролировала себя. Будто истерика единственный способ выбраться из черной дыры предательства, поглощающей меня, — Вы уничтожили меня!
Сильные руки оторвали меня от земли и притиснули к его груди. Артем что-то крикнул своим людям и потащил меня в парадное. Ступеньки, лифт, его квартира…. Мужчина усадил меня на диван в зале, сам опустился на корточки напротив. Посмотрев в его глаза я содрогнулась увидев открытую рану отчаяния, зияющую на их дне.