Немного помолчав, качает головой и произносит:
– Нет. Об этом не говорят… Но мне искренне жаль твою подругу.
Я пытливо смотрю ей в глаза.
Врешь, тебе совершенно безразлично. Только вот зачем ты тогда остановилась здесь?
– Это было самоубийство, – стальным голосом произношу я, – Она приняла цианистый калий.
Выражение лица Касси меняется: брови взлетают вверх, глаза округляются в ужасе. Либо она действительно не может поверить в мои слова, либо первоклассная актриса.
– Из-за чего? То есть, я думала… я думала, что это был несчастный случай.
Она говорит так, словно действительно скорбит, только я не потерплю притворства.
– Ты ведь ее ненавидела.
Девушка молчит и растерянно смотрит мне в глаза. Она боится меня и моих слов, которые могут порезать больнее кинжала.
– Ты смотрела на нее так, будто хочешь убить. С чего бы тебе жалеть ее сейчас?
Она тихо вздыхает, нервно теребит кольцо на правой руке.
– Да. Ты права! – с каждым словом голос Касси становиться более уверенным, – Знаешь… Мама всегда ставила ее в пример, с тех пор, как познакомилась с Лессой и стала ходить в гости к Уайтам. Ева – отличница, красавица, спортсменка, помощница и по совместительству ангел без нимфа! Она хотела, чтобы я была такой. Знаешь, какого это – осознавать, что твоя мать испытывает гордость, только не за тебя. А я старалась делать все, как она хочет: училась играть на скрипке, получала хорошие оценки, помогала по дому. Но этого мало. Мама продолжала повторять, что я не такая добрая, сострадательная и искренняя, как Ева, заставляла вести себя так же, как она. Конечно, это безумно раздражало. Как я должна была относиться к твоей подруге? Да, я ее почти ненавидела. Только это не значит, что я желала ей смерти.
Это откровение внезапно меняет мое отношение к Касси. У нее тоже плохие отношения с матерью и я прекрасно понимаю, какого это.
Могло ли это послужить мотивом? Если да, то она бы ни за что не рассказала мне о нем.
Несколько секунд помолчав, я произношу:
– Не пытайся никому угождать. Будь собой и делай то, что тебе нравится.
– Ты так считаешь? – спрашивает она, – Тогда начну с этой минуты. Ты – высокомерная стерва, и никогда не думаешь о чувствах окружающих, не замечаешь никого, кроме себя. Ты только что сказала мне прямо в лицо, что я не могу скорбеть, а только радоваться смерти девушки, которая мне даже ничего не сделала. Как у тебя хватило наглости произнести это с такой уверенностью!
Возможно, Касси отказалась бы от своих слов, узнай она о том, зачем я завела с ней диалог и говорила такие вещи. Но я не могу рассказать ей об этом и в оправдании, честно говоря, не нуждаюсь. Конечно, неприятно слышать такие слова о себе, но отвечать на них, вопреки своему желанию, я не буду.
Я лишь два раза хлопаю в ладоши, затем, произнеся напоследок: «Очень не плохо. Продолжай в том же духе», разворачиваюсь на шпильках и иду в сторону класса.
Ты должна гордиться мной, Ева: кажется, я преодолела себя и стала чуть более сдержанной. А еще, вычеркнула из списка своего единственного «подозреваемого»…
Теоретически, возможно, что эта сцена могла быть хорошо продуманным маневром, но у Касси вряд ли хватило бы на это фантазии. И все-таки упускать из виду девушку нельзя, даже если я полностью уверена в ее невиновности. Главное – алиби. Но как мне узнать, где она находилась в вечер прошлой среды? Если я начну докапываться, ничем хорошим это не кончиться. А вот если с ней заговорит Макс… она расскажет о чем угодно, сама того не осознавая.
На третьей перемене мы с Хлоей идем в столовую и садимся столик с Мией, несколькими девушками из чирлидинга и компанией футболистов, во главе с Максом.
Я покупаю куриную отбивную, апельсиновый сок и две порции фруктового салата. Одну – для себя, вторую – просто по привычке… Сев за стол, я не притрагиваюсь к еде и смотрю на пустующее место. Это заставляет меня вспомнить о том, зачем я здесь. Я не пытаюсь улыбаться, но на вопрос «Как ты?» отвечаю «Нормально».
Вместе с тем, я внимательно наблюдаю за каждым из ребят, и меня интересует лишь один вопрос: если бы убийца сидел за этим столом, как бы он себя вел? Думаю, настолько осторожно, что его поведение бы ничем не отличалось от других или, наоборот, слишком нервозно.
– Вы слышали, Дэнил вчера перевелся в другую школу, – говорит Мия.
Эти слова вертятся в голове, разгоняя все прочие мысли. Дэнил – парень, которого я когда-то видела в компании Эвана. Но в последнее время они почти не общаются. Помню, у него мягкий характер, острый ум, хобби – программирование.