– Не собираюсь, – произношу я.
Что ты сделаешь теперь? Ну же, ударь снова. Только не протягивай руку помощи – ведь это намного хуже.
На лицо падает холодная капля. Начинается дождь…
Шон делает шаг мне на встречу. Он не собирается бросать меня. Но почему? Я желаю всей душой, чтобы он уехал, и в то же время это кажется мне самым ужасным, что только может произойти.
– Убирайся! – мой голос срывается на крик, – Я видеть тебя не могу!
Я снова и снова пытаюсь ненавидеть Уайта, потому что боюсь испытывать к нему что-либо другое.
– Не правда. И ты это знаешь, – произносит он, подходя все ближе.
По непроницаемому взгляду Шона я понимаю: что бы я сейчас ни сказала, он не отступиться от своей цели. И самое ужасное: он видит меня насквозь.
Шон берет меня за запястье, словно боится, что я убегу. Дождь медленно превращается в ливень.
– Не трогай, – произношу я.
У меня больше нет сил сопротивляться.
– Лиззи, – Шон приподнимает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
Дождь льется, как из ведра – волосы Шона почти насквозь промокли.
Я делаю то, чего не могла позволить себе очень долго: провожу по его лицу кончиками пальцев, возвращая непослушную прядь на место. Мои руки дрожат, наверное, от холода…
Выражение лица Уайта остается непроницаемым, он лишь чуть ослабляет хватку.
– Ты не в себе, – качнув головой, произносит Шон и ведет меня к машине.
Сейчас в его голосе нет высокомерия и насмешки.
Но я уверена: мне дорого обойдется эта выходка, только немного позже.
В салоне тепло и уютно, слабый запах парфюма, алкоголя и мускуса меня ни чуть не смущает. Это Его запах: такой привычный. Я могу сколько угодно убеждать себя в том, что согласилась бы никогда не встречать его, но правдой это все равно стать не сможет.
Поймав себя на этих мыслях, я не могу сдержать нервный смешок.
Чушь, каждое слово.
Шон не бросил меня сейчас, но от этого в наших отношениях ничего не измениться.
Раздается щелчок – замыкаются дверцы машины. Но Шон не торопиться никуда ехать: откидывается на кресло, включает негромкую музыку, бросает на меня задумчивый взгляд.
Наверное, я должна попросить его отвезти меня домой, а потом уйти, поблагодарив его лишь одной фразой, чтобы завтра мы снова стали врагами. Но я не хочу возвращаться домой, а он, по-видимому, не собирается меня туда везти.
– Куда ты ехал? – спрашиваю я, отстраненно глядя в лобовой стекло.
– Туда же, куда ты шла, – отвечает Шон.
В доме, где погибла сестра, находиться тяжело, а друзья не всегда способны понять. Особенно, если ты – одиночка.
Мы сейчас в одной лодке…
– Зачем ты бросилась под машину? – спрашивает он.
Я бросаю на него сердитый взгляд. Он действительно думает, что я сделала это намеренно?
– Я не собиралась…
В кармане начинает вибрировать телефон.
Макс…
Вздохнув, я нехотя отвечаю.
– Да?
– Привет.
– Привет.
– Прости меня.
– За что?
– Я ведь оставил тебя одну.
Я молчу в трубку.
– Хочешь, я заеду за тобой сейчас?
Я краем глаза смотрю на Шона. Его непроницаемый взгляд направлен в темноту.
– Нет, – произношу я, – Не переживай, все нормально.
– Ты уверена?
– Да.
В трубке послышался вздох.
– Ладно. До завтра, Лиз.
Кладя телефон обратно в карман, я замечаю, что взгляд Уайта стал напряженным.
– Парень звонил?
Мне не нравится этот тон. Какая ему вообще разница?
Отвернувшись, я произношу:
– Я не собираюсь перед тобой отсчитываться.
Теперь я почему-то зла на себя: за то, что отказалась от предложения Макса, за то, что все еще сижу в этой машине.
– Я, наверное, пойду. Открой дверь.
Я смотрю в боковое окно и жду характерного щелчка. Но его почему-то нет.
Я оборачиваюсь и смотрю в глаза Уайту. Он крутит в руке ключи, явно не собираясь исполнять мою просьбу.
Я вздыхаю.
– Шон, пожалуйста, открой дверь.
Он протягивает ключ на ладони, но, как только мои пальцы оказываются достаточно близко к ним, тут же сжимает ее и притягивает к себе.
– Эй! – возмущенно вскрикиваю я.
Уголок губ Шона приподнимается, он смотрит на меня с вызовом.
– Не смешно, – произношу я.
– Конечно нет.
Я пытаюсь отобрать у него ключ, заранее зная, что попытки окажутся тщетными.
Но нужно ведь хотя бы попытаться?
Шон закидывает руку за голову, вынуждая меня сесть на колено, одной рукой опереться на его сидение, другой – тянуться за ключом.