– Этот Кир – очень странный человек, и я почти уверена, что он откажется разговаривать с нами обоими, – объясняю я, на ходу придумывая слова.
Брендон небрежно пожимает плечами, будто ему совершенно безразлично, будет ли он присутствовать при разговоре или нет.
– Хорошо.
Я выдыхаю с облегчением.
Кир быстро согласился встретится со мной, узнав, что у меня есть информация о Еве. На долю секунду мне показалось, что он не может быть виновником ее смерти: настолько взволнованным и искренним кажется его голос. Но, возможно, это лишь игра.
Брендон нервничает: его руки, лежащие на руле, напряжены, взгляд суров.
– Лиз, не смотри на меня так.
Я понимаю, что друг все это время смотрел мне в глаза.
Несколько раз моргнув, я изображаю полуулыбку, со стороны, скорее всего, больше похожую на нервный тик.
– Я просто задумалась.
Он кладет ладонь на мою руку и отводит взгляд на дорогу. Неужели в этой ситуации успокаивать нужно меня?
– Я буду следить за вами. Если что-то пойдет не так – помни, что я рядом.
Я киваю.
Что может пойти не так? Если он на самом деле убийца и понял причину моего звонка, то ему непременно захочется избавиться от через чур догадливых подружек своей жертвы…
Боже… а ведь это объясняет его рвение. Если только он ждал такого шанса заранее.
Так, стоп! Нужно выкинуть эти мысли из головы! Ни о чем подобном не думать…
Возможно, все таки стоило сообщить обо всем Шону?
– Лиз! Приди в себя! – громко произносит Брендон.
– Я в порядке, – убеждаю друга.
И себя.
Следующие полчаса проходят очень быстро. На часах уже десять сорок – время встречи. Центральный парк. Главный вход.
Брендон припарковал автомобиль совсем рядом – он сможет наблюдать за нами, и я не должна волноваться. Но почему-то тревожное ощущение не покидает меня с того самого момента, как я увидела имя Кира в дневнике Евы. И в этом нет ничего удивительного. Ведь теперь я знаю, что он последний, кто видел Еву живой…
Пустой парк освещает луна, почему-то отдающая красным оттенком. Стоит зловещая тишина. Или со мной играет подсознание.
Что-то касается моего плеча. Я вздрагиваю от неожиданности, резко оборачиваюсь и вижу перед собой лицо Кира. Взгляд – пристальный, изучающий.
– Ну? – он приподнимает брови, – Что ты хочешь мне рассказать?
Я в который раз удивляюсь его своеобразным манерам. Ни намека на уважение или хотя бы элементарную вежливость. Но сейчас это меня не особо заботит: я сама задалась целью быстрее преступить к делу.
Ни раздумывая ни секунды, я произношу:
– Зачем ты был у Евы в доме в день ее смерти? И почему не сказал об этом раньше?
Уголок его губ поднимается вверх. Он с каким-то непонятным выражением лица смотрит на меня сверху вниз.
– Ты что, меня в убийстве обвиняешь? – спрашивает он.
Этот вопрос застает меня врасплох.
– Нет, – отвечаю я после секундной паузы, – Пока.
– Я могу послать тебя, Элизабет, ты ведь понимаешь. Но не буду. Да, я заходил к Еве. Она помогала мне делать итоговую работу по химии. Так сложилось: мне нужны все отличные оценки в аттестате для бесплатного поступления в вуз. Нанять преподавателей родители мне не могут: мать лежит в онкологической больнице, отец с завидной регулярностью попадает в полицию из-за своего пристрастия к алкоголю и пьяным разборкам в барах.
Таким же тоном он говорил бы о погоде. Это говорит лишь о том, что Кир из тех людей, которые ненавидят, когда их жалеют, и поэтому скрывают свои чувства. Но его жизненная ситуация многое объясняет… И поведение, и странный стиль, и связь с Евой. Наверняка, узнав о нелегкой судьбе парня, она не осталась равнодушной. И единственное, что она могла сделать для Кира – это помочь с учебой. Но почему подруга не рассказала об этом мне? Возможно, не предала этому значения. Совершать бескорыстные поступки и помогать людям – это часть ее повседневности.
Кир смотрит на меня, ожидая ответа.
Почему-то я больше не сомневаюсь в его невиновности.
– Она хотела помочь. Я поняла. Я не сомневаюсь в этом.
Парень сжимает губы, его взгляд становится жестким.
– Она не хотела, она помогала. Только благодаря ей я сдал осеннюю сессию! И ведь эта девочка не требовала взамен абсолютно ничего, хотя знала, насколько для меня важно то, что она делает.
Я вижу, что за этими словами кроется отчаяние. Нет, он не думает о своем будущем. Он зол на мир, который лишил жизни невинное существо с чистой душой и сияющей искренней добротой улыбкой.