– Хорошо. Я верю тебе, – подруга смотрит на меня преданными глазами, – Мы выиграем. Как и хотела Ева.
Через несколько секунд ее взгляд меняется. Она выглядит так, словно осознала что-то очень важное.
– Лиз… Шон… сказал, во сколько ушел он из дома? – спрашивает Хлоя.
В голову прокрадывается мысль, которой там быть не должно. Неужели подруга имеет ввиду то, о чем я подумала?
– Ты ведь не хочешь сказать… – медленно произношу я.
– А ты? – она поднимает на меня взгляд и ждет ответа.
– Конечно нет! – не задумываясь, отвечаю я, возможно, чересчур резко.
Меня возмущает сам факт того, что Хлоя могла подумать об этом и, тем более, произнести вслух. Да, у Уайта невыносимый характер, он своевольный, слишком грубый и эмоциональный, порой жестокий, но это совсем не значит, что его можно обвинять в подобном. Ева – кажется, единственный человек, которого он любил по-настоящему.
Вернувшись в гостиную, я понимаю, что мне придется все рассказывать заново.
Я излагаю все факты, касающиеся расследования, о которых узнала за последние дни. Пропажа яда в лаборатории, список ее работников, встреча с Киром.
– Подожди, – произносит Макс, – Почему ты уверена в том, что Кир не находился в доме до того самого момента..?
Я прикусываю губу и первый раз за все это время бросаю взгляд на Шона.
Я не могу сказать всем присутствующим о том, что он был в доме за несколько часов до убийства, тем более после того, как услышала мысли Хлои по этому поводу.
Уайт задумчиво смотрит в другую сторону.
– Потому что… – медленно произношу я, обдумывая следующие слова.
– Потому что я видел, как он уходил, – говорит Шон, – Встретился с ним на пороге, когда заходил домой.
Я чувствую на себе взгляд Брендона. Конечно, он в недоумении. Я ведь не сказала ему об этом после разговора с Киром.
– А когда ты уходил… не заметил ничего странного? Или никого странного? – спрашивает Эван, с надеждой глядя на Шона.
– Если вспомню что-то подобное, ты узнаешь об этом первым.
Если бы Шон что-то видел, мы бы об этом знали, это совершенно очевидно. Но Эвану нужна точная информация.
Вопросов никто больше не задает: ответ Уайта их удовлетворяет. Только каждый из нас теперь осознает, что мы опять вернулись на исходную точку.
Эван задумчиво смотрит в окно, Хлоя, хмурясь, отковыривает лак от ногтя, Брендон напряженно стучит пяткой о пол, Макс держит меня за руку, его взгляд полон грусти и сочувствия. И Шон… смотрит куда угодно, только не мне в глаза. Кажется, будто он вообще меня не видит. Будто меня здесь просто нет!
Какое-то странное чувство… словно сердце в груди больно сжалось.
Молчание длится слишком долго, но мне совсем не хочется его прерывать.
– Это что, «Кровь и след»? – спрашивает Макс, глядя на подоконник.
– Совсем забыла, – вставая с кресла, произношу я, беру в руки игру и отдаю Хлое, – Такая странная история… Она каким-то образом оказалась у Шона, а он передал ее мне.
Брендон, кажется, успокоился, теперь меня сверлит взглядом Макс. Подавляю тяжелый вздох.
– Подожди, – Эван хмурится, – Ты ведь ее в сейфе держала.
– Да, – кивает Хлоя.
Я вспоминаю тот вечер, последний День Рождения Евы. Точно! В бассейне подруга упомянула о том, что у нее есть сейф для личных вещей, которые она прячет от матери.
– В сейфе? Игру? – переспрашивает Шон, криво улыбаясь.
И, кажется, она даже смеялась над тем, какой поставила пароль.
– Ты уверена, что не принесла ее сама Еве?
– Уверена! – произносит девушка, – На сто процентов! Я положила ее в сейф и больше не забирала оттуда!
– И правда странно, – задумчиво произносит Эван.
– Интересно, она целая? – произносит Хлоя, рассматривая коробку, а затем открывает ее и изучает содержимое.
Внезапно игра падает вниз, карточки рассыпаются по полу, а Хлоя с ужасом смотрит в пространство.
– Это что, шутка!? – дрожащим голосом произносит она.
Я не понимаю, что происходит. Что Хлоя там увидела?
Я поднимаю маленький мешочек, в котором хранятся карточки-разгадки: орудие, время и место убийства, имя преступника, открываю его и читаю надписи на листках.
«Яд».
«Двадцать первое октября, девять часов».
«Собственная комната жертвы».
Этого не может быть… Зачем кому-то понадобилось..?
Я опускаю руки так, чтобы карточки могли видеть все.
В комнате наступает тишина.
– Кому ты говорила пароль, Хлоя? – спрашивает Шон.
– Кажется, никому, – с ноткой паники в голосе пискнула девушка, – Кроме…
На этом слове подруга обрывает фразу.
В комнате снова наступает напряженное молчание.
– Кроме нас, – завершаю я.