Дома мама делает мне горячий чай и включает фильм. Я просто смотрю на экран, даже не пытаясь понять, что там происходит. Ночью я не могу заснуть, как только закрываю глаза – видятся кошмары. Утром к нам приезжает ДжерОулдман и забирает дневник и две записки. Днем мама отвозит меня на тренировку, и я иду туда лишь потому, что так надо. Так проходит день, потом второй, третий. Из полиции все еще никаких новостей.
Мама снова включает этот ужасный фильм. Разве не он шел по телевизору вчера и позавчера?
Я закрываю глаза и снова вижу мчащийся на меня автомобиль. Только теперь я знаю, что он не остановиться.
– Лиз!
Кто-то трясет меня за плечи.
– Что? Что случилось? – я в недоумении смотрю на маму.
– Ты снова кричала во сне.
Но я ведь не спала… Боже мой… Кажется, я схожу с ума.
Глава 16
– Ты же понимаешь, что я не могу сейчас оставить Элизабет одну. Да, я знаю, что… Как ты можешь ставить передо мной такой выбор!
Мама с кем-то разговаривает по телефону на кухне, уверенная в том, что я все еще сплю в своей комнате. Кажется, она отказывается от нового проекта… Я знаю, как трудно ей это дается. Такие жертвы совсем не обязательны.
Когда разговор заканчивается, я вхожу в дверь. Мама поднимает на меня взгляд и улыбается.
– Доброе утро, Лиз. Молоко с шоколадным овсяным печеньем?
– Я сделаю сама, не беспокойся, – произношу я прежде, чем она успевает встать с кресла, – Я услышала твой разговор по телефону. Тебе предложили какую-то поездку?
– Да, – со вздохом отвечает мама, – На два дня. Но об этом сейчас не может быть и речи.
– Почему? Мам, я справлюсь. Я чувствую себя прекрасно.
– Ты действительно уже не такая бледная, вон, румянец появился. Но это не значит, что я с чистой совестью смогу уехать. И… ты ведь понимаешь… он все еще на свободе. А ты…
– В опасности, – заканчиваю я всеми любимую фразу, – Перестань, это полная чушь. Ему это уже совсем не выгодно. К тому же рискованно.
Я говорю это с уверенностью, которую не испытываю.
– Мам, пожалуйста! Не нужно со мной нянчиться, мне уже не пять лет.
После длительного разговора мне все-таки удается уговорить ее уехать. И я наконец могу вдохнуть полной грудью и побыть в одиночестве.
День прошел так же, как и все последние: завтрак, фильм, тренировка, дом. Уже восемь часов, за окном темнеет, и внутри от этого почему-то все содрогается. Раньше я не боялась темноты и любила ночь. Сейчас что-то изменилось…
Я отчетливо слышу стук в дверь.
Кто это? Неужели Макс или Брендон? Хлоя бы не пришла без предупреждения. Я слышала, как недавно с ними разговаривала мама. Она сказала, мне нужно время, чтобы прийти в себя, и как только это произойдет, она им сообщит. Я сама не знаю, наступит ли это время… разрывать связь таким образом с самыми близкими друзьями нельзя, но сейчас я ничего не могу с собой сделать. Перед Максом мне стыдно, я не хочу смотреть ему в глаза, изображая из себя жертву; на Хлою я зла из-за того, что именно она изначально внушила мне мысль о том, что Уайт имеет отношение к убийству, хотя это и глупо; а Брендон… я жалею, что все ему рассказала в момент слабости. Эти воспоминания должны были быть лишь моими, как бы не было тяжело.
Стук раздается снова: громче. Я подхожу к двери, открываю ее и вижу перед собой Шона Уайта. Я ведь ожидала этого? Я знала, что это произойдет. Может быть, даже хотела.
Желудок скручивает, а внутри все переворачивается. Но я не чувствую себя беспомощной мышью, загнанной в ловушку диким животным. Я не соврала Оулдману, когда говорила, что могу за себя постоять.
– Что тебе нужно? – холодно спрашиваю я, – Ты в курсе, что за домом установлена слежка и очень скоро здесь будет полиция?
– Лиззи, – мне всегда нравилось, как он произносит мое имя: с какой-то особой интонацией, – Перестань. Ты знаешь не хуже меня, что здесь нет камер. Нам нужно поговорить. Ты меня выслушаешь?
Он не выглядит так, словно хочет при первой же возможности меня задушить. И только сейчас я замечаю, что его взгляд точно такой же, каким был в тот день, когда я приходила забрать вещи Евы. Но это ничего не значит. Я должна помнить, что передо мной стоит не тот Шон, которого я знала все эти годы, а убийца.
Я делаю несколько шагов назад, позволяя ему пройти в дом, только потому, что не смогу остановить его, если он решит это сделать, применяя силу. И закрыть дверь я бы уже не смогла. И зачем я, дура, ее вообще открывала? Может быть, именно потому что знала… Если так, то моя единственная дорога ведет прямиком в психологическую клинику.