Не могу так! Шона ищет полиция, обвиняя в преступлении, которого он не совершал. Из-за меня. Возможно, это наши последние часы… и они уходят из-за каких-то глупых принципов, и чертовом представлении о морали!
Я встаю с кровати, выхожу из комнаты и иду к лестнице. Могу я хотя бы раз сделать то, чего хочу, не слушая назойливый голос разума?
Повернувшись к ступенькам, я сталкиваюсь лицом к лицу с Шоном. Чувствую, как к щекам приливает кровь, пульс ускоряется.
– Захотелось подышать прохладным воздухом во дворе, – шепчу я, глядя ему в глаза.
– Но ты ведь замерзнешь в этих шортиках – верхней одежды в прихожей нет – забыла?
– О… совсем из головы вылетело.
– Ну а я подумал, что сад выглядит лучше со второго этажа.
Мое дыхание становится тяжелым и отрывистым, низ живота сводит.
– Открою тебе секрет: сейчас ночь, луна прячется за тучами и за окном ничегошеньки не видно.
– Правда? Какая неудача…
Я несколько раз невольно опускаю взгляд на его губы. Безумие какое-то… кажется, я просто не могу себя контролировать.
– К черту все, – произношу я.
– Уверена? – спрашивает Шон, медленно проводя кончиками пальцев по моей спине.
По коже пробегает дрожь.
– Абсолютно, – выдыхаю я.
Наши губы соприкасаются… кажется, будто земля уходит из под ног. Так и есть. Еще секунда – и я не чувствую под ногами пола, только его руки на своих бедрах. Обхватив ногами талию Шона и замкнув руки на его шее, я отвечаю на поцелуй, вкладывая в него все накопившиеся эмоции. Я думала, огонь не может гореть еще сильнее, но оказалось, что это была всего лишь искра, породившая неиссякаемое пламя. Я чувствую, как падаю на мягкую постель, и внутри все переворачивается. Бросив безрезультатные попытки подавить в себе чувства, мы наконец можем дать волю своим желаниям…
Глава 17
Я просыпаюсь от телефонного звонка и, преодолевая желание проигнорировать его, накрыв голову подушкой, тянусь к мобильному.
– Да?
В голове мелькают воспоминания о сегодняшней ночи, и я тут же бросаю взгляд на другую сторону кровати. Она пуста…
– Доброе утро, Лиз, – произносит Макс в трубку, – Ты должна знать…
Молчание. Я напрягаюсь, понимая, что сейчас услышу что-то очень важное.
– Что я должна знать, Макс?
– Эван был убит. Этой ночью.
Я невольно прижимаю ладонь к губам. Я ожидала чего угодно, только не этого. Произошло еще одно убийство… Как? Кто? Зачем?
Я вспоминаю о записке. Почему же я не подумала об этом раньше, когда поняла, что Шон не имеет к ней никакого отношения? Значит, это была не просто угроза… Или записка тут не при чем? Все сложилось именно так, как хотел убийца: вина падает на Шона, его разыскивает полиция. Новое преступление теперь могло быть совершено только при одном раскладе: Эван узнал о чем-то очень важном.
– Отравление цианистым калием, – продолжает Макс, – Теперь на счету Уайта, возможно, целых три убийства. Ему светит пожизненное.
– Он не делал этого, – тут же говорю я.
– Не понял…
– Какое из этих четырех слов тебе незнакомо? Макс, я ошиблась! Шон никого не убивал!
Молчание в трубке. Скорее всего, он размышляет над тем, обо что я могла удариться головой.
– Ты серьезно?
– Да. Я иду в полицию. Сейчас. И там все объясню.
– Может быть, ты сначала поговоришь об этом со мной?
– Не могу. Прости.
Произнеся последнюю фразу, я отключаю вызов. Мой взгляд падает на тетрадный лист, который лежит на столике.
«Лиззи, произошло еще одно убийство. Я очень скоро узнаю, кем оно было совершено. Будь осторожна и не пытайся что-либо сделать сама. Просто доверься мне.»
Меня мучают вопросы: где сейчас Шон и как он узнал об убийстве? Я хочу услышать его голос, убедиться, что у него все в порядке.
Набираю нужный номер, но в трубке – лишь короткие гудки. Ах да… Шон наверняка давно избавился от своего телефона, чтобы его не смогли вычислить по геолокации. И что мне делать?
Быстро приведя себя в порядок, я еду в полицию. Шон не хотел, чтобы я ввязывалась в их расследование, считая, что это бесполезно, но я все же попытаюсь исправить свою ошибку. В любом случае, я должна отказаться от своих слов и объяснить полиции, что ошиблась. И… сказать Максу о том, что между нами больше ничего не может быть. Да, сейчас не самое подходящее время, но я устала лгать, слушать укоры совести и подавлять настоящие чувства.
Джер Оулдман, увидев меня на пороге полицейского участка, сразу приглашает к себе в кабинет. Войдя, я вижу Макса и еще одного мужчину, на вид, лет двадцати семи. Насколько я помню, это помощник Оулдмана старшего.