— Какая пламенная речь, — вдруг доносится незнакомый голос. — Прямо манифест.
Ты обрываешь себя на полуслове и оборачиваешься в сторону входной двери. Там стоит парень, на вид твой ровесник, и нагло так тебя рассматривает. На его гладко выбритой физиономии ироничная улыбка. Но хуже всего не это — на нем дорогой костюм, светло кремовая рубашка и, черт возьми, галстук!
— Ты часом не ошибся? — спрашиваешь гостя, — казино чуть дальше, следующая дверь налево.
Руслан довольно хмыкает, следующая дверь в секции — туалет.
— Нет, он не ошибся, — говорит именинник. — Он официально приглашен. Знакомьтесь, это Павел. Ты, кстати, чего так вырядился? Да ты проходи, присаживайся. Сейчас обзнакомимся…
Ты выливаешь остатки самогона в рот и опускаешься на табурет.
— Я с работы, — отвечает гость.
— Мишку ты уже знаешь, это Гриша, Саня, Руслан…
Он никому не подает руки, только слегка кивает головой.
— Виталик, Немец…
— Почему Немец? — спрашивает Павел и смотрит не на тебя, а на именинника, будто они разговаривают о неодушевленном предмете.
— Фамилия у него такая. Так и зовем, он не возражает.
— Гы, гы-гы, — хихикает гость и с любопытством переводит на тебя взгляд.
— Ну да, — говоришь с нажимом. — Помню, в детском садике меня дразнили по этому поводу. Ты, я смотрю, застрял в том возрасте?
— Ну уж прости, — отвечает Павел с чистым сарказмом. — Мы ведь только познакомились, я же не знал, что ты такой нежный!
«А парень реально лезет на рожон, — думаешь ты. — Костюмчик, работа, в кармане кожаный бумажник со стопочкой хрустящих купюр, крутой папа и все такое. Пижон хренов! Какого черта он делает в нашей компании? И главное как он это делает! Прям, барин явился, боится руки вымарать!»
Ты переводишь взгляд на Руслана, тот многозначительно поднимает брови.
Димон ставит перед гостем единственную рюмку, и наливает туда самогон. Павел берет ее двумя пальцами, подымает на уровень глаз, рассматривает секунду, потом оглядывается на именинника и, бросив небрежно: «твое здоровье, Димыч», неторопливо вливает в горло. Чокаться он ни с кем не собирается. Все наблюдают за этим так, словно никогда не видели людей в момент опрокидывания рюмки.
Ну вот, так и есть: за столом мелькают фразы «начальник отдела рекламы АТМ-новости…», «отец — директор трех телеканалов…», «двухлетний BMW, ну, разумеется, куда лучше япошек…», «Испания… без сомнения, отдых в Испании сравнить ни с чем нельзя…»
Зловонный дух несправедливости поднимается над столом и становится атмосферой комнаты. Тебя так и подмывает окунуть эту богемную рожу в миску с квашеной капустой.
— Руслан, — говоришь ты так громко, что перекрываешь весь застольный гомон. — Ты помнишь, как мы с тобой сетку в АТН тянули?
— Само собой.
— Так вот там такая история вышла интересная. Я запарился дырку сквозь перекрытие бить, решил перевести дыхание и вышел в коридор покурить. А там два ведущих новостей стояли, курили. И прикинь, что я услышал! Один у другого спрашивает: «Ты слышал, Ельцин договор подписал, или нет?», а второй отвечает: «Не знаю, честно». Первый секунду размышляет, потом говорит: «Ладно… скажу, что подписал».
Ты переводишь взгляд на начальника отделы рекламы АТМ-новости и говоришь:
— Что же вы, бля, народ так откровенно наебываете?
И вот что отвечает эта напыщенная сволочь:
— Обмануть можно только тех, кто хочет, чтобы их обманули.
Он снова поднимает заботливо наполненную рюмку и широко тебе улыбается. В нем нет и тени скованности, он ведет себя словно Гулливер среди лилипутов. Он держит рюмку на уровне глаз, и ты видишь, что у него холенные пальцы и, черт возьми, идеальный маникюр!
— То есть целый народ! — орешь ты.
— Если народ хочет быть в неведении, то там ему и место!
И тебя еще кто-то обвиняет в цинизме!
— Когда-то этот народ устроил революцию, так что поосторожнее!
Он заходится тоненьким издевательским смехом, даже не смехом — хихиканьем.
— Ну да, манифест ты можешь написать, в этом сомнений нет. Слушай, а я ведь видел тебя совсем недавно по ящику… Было какое-то тупое шоу. Меня всегда интересовало, реальные люди там выступают, или нанятые актеры.
— А меня всегда интересовало, какие идиоты смотрят эти передачи.
— Потому я тебя и не узнал, — не обращая внимания на твои слова, продолжает Павел, — теперь я вижу, что ты шут по жизни. Ты там так серьезно распространялся про эгоизм, альтруизм… Слушай, если ты такой умный, почему не богатый? — так говорят американцы. И, как по мне, довольно правильный подход.
— Потому что мое богатство выражается не деньгами.
— И чем же? Количеством трахнутых дешевых телок? — он опять издевательски хихикает.
— Мерой ненависти к пижонам, которые считают, что им все дозволено!
— Слова чистого неудачника!
— А кем бы ты был, если бы твой папочка не закинул за твою жизнь деньжат, чтобы сыночек не задумывался о хлебе насущном?
— А может быть, дело в том, что ты сам не в состоянии заработать этих самых деньжат, потому что ты абсолютный нуль, и совершенно ничего собой не представляешь?
Это уже не лезет ни в какие рамки!
— Наговорили выше уровня. Может, продолжим в коридоре?
— Да запросто, — невозмутимо отвечает Павел.
«Сейчас я тебе костюмчик-то подпорчу», — думаешь ты, выбираясь из-за стола.
Ты уже не слабо выпил, и на ногах стоишь не очень твердо, но думать пытаешься трезво:
«Нечего затягивать. С разворота раз врежу и будет. Все равно меня в таком состоянии на больше не хватит. Только надо со всей силы…»
Ты идешь по коридору и пытаешься определить на слух расстояние до противника, и когда решаешь, что вот он подходящий момент, резко разворачиваешься и бьешь с правой. Кулак рассекает воздух, лицо врага только мелькнуло и исчезло, и в следующий момент получаешь удар в корпус. Дыхание враз сбивается, ты плотно сжимаешь зубы, а следом тяжелый хук выбивает из твоей головы сознание. Ты падаешь и видишь, как медленно приближается, растворяясь по дороге, сетка грязной керамической плитки.
В реальность возвращаешься на своей кровати. Руслан шлепает тебя по здоровой щеке.
«А парень-то профи…» — это первое, что приходит в голову.
— Живой? — спрашивает товарищ. — Ну вы и шустрые, мы даже выйти не успели. Слушай, а Паша этот, он же боксер…
— Да и насрать. Хоть Брюс Ли.
Ты подымаешься, отмечая, что голова похожа на пустую цистерну, по которой бахнули молотом, прихватываешь табурет и, шатаясь, выходишь в коридор.
— Немец, ты чего?! — беспокоится Руслан.
— Где этот пидар?! — орешь ты на весь коридор.
— Да ушел он пару минут назад, — говорит Руслан за твоей спиной.
Ты не веришь. Ты идешь к Димону в комнату.