Крохотные огоньки в океане дрожали, и на мгновение я увидел под ними темную отмель… и мертвые глаза, что таращились из воды.
Сандра прижалась теснее. Я притянул ее ближе. В воде виднелись десятки погребенных на глубине трупов. Ее аспекты.
— О, Сандра, — прошептал я.
— Это покой. Единственный возможный покой, другого мне не найти.
От всего этого ужаса я закрыл глаза. Такая потеря… мука, когда от тебя будто отрывают по куску. Я точно знал, через что она прошла. Вероятно, я был единственным человеком, который мог полностью проникнуться тем, что она чувствовала.
— Мои тоже мертвы, — прошептал я.
— Тогда ты можешь сбежать.
— А если я не хочу? Если я хочу, чтобы они вернулись?
— Это так не работает. Они умирают навсегда. Даже если создашь новых аспектов, старые никогда не вернутся.
Мы сжимали друг друга в объятьях… не знаю, как долго. Может, часы. Наконец я отстранился и, посмотрев ей в глаза, понял, что у нее нет ответов. По крайней мере тех, что мне нужны.
Во взгляде Сандры сквозила неописуемая пустота. Я услышал ее еще во время нашего разговора по телефону. Сколько же она потеряла, сколько кошмаров увидела? Это привело ее сюда, к ужасающему омертвению. Живой человек будто превратился в кошмар.
На краткий миг я посмотрел сквозь иллюзию, сквозь галлюцинацию. Я находился в маленькой комнате, и Сандра, живая и настоящая, сидела на табуретке рядом. Окружающая нас обстановка была выдуманной, но Сандра — настоящей. Она всегда была настоящей. Я знал это как ничто другое.
— Останься, — сказала она.
— Много лет назад, когда ты покинула меня… я мучился, Сандра. Аспектам так и не удалось решить эту самую важную загадку. Куда ты делась? Почему ушла?
— Рона… Сейчас это неважно. Останься. Если нам суждено быть одинокими, давай будем одинокими вместе.
— Понимаешь, — сказал я, игнорируя ее мольбу, — в глубине души я всегда подозревал, что знаю, почему ты ушла. Я стал требовать слишком много внимания. Причина в этом, да? Ты не могла заниматься и своими аспектами, и моими проблемами.
Я встал, чтобы уйти, но позволил ее руке задержаться в моей.
— Думаю, теперь я понимаю твое решение, — добавил я. — Не почему ты ушла… но почему тебе пришлось уйти. Понимаешь, о чем я?
— В следующий раз это произойдет быстрее, Рона, — прошептала она. — Если ты вернешься в настоящий мир, если снова продерешься через шепот голосов и кошмары, следующие аспекты выродятся быстрее. Они умрут в считанные месяцы. Так было со мной.
Поморщившись, я отвел взгляд, но руки не отнял.
— Либо оставайся здесь, в покое, — сказала Сандра, — либо возвращайся в мир и страдай.
Ложная дилемма.
— И третьего не дано? Компромисса между первым и вторым?
— Нет.
— Ты ошибаешься. — Я отпустил ее руку и повернулся, чтобы уйти.
— Я ушла не потому, что ты требовал слишком много внимания, — сказала она. — Рона? Стивен? Я не думала ничего такого. Я ушла, потому что начала терять голову и боялась, что если останусь, то заражу и тебя.
Я обернулся к ней — к женщине, которая сидела на краешке деревянной доски, выдающейся в бесконечный океан, а под ногами у нее лениво дрейфовали трупы.
Шагнув обратно, я наклонился, и… она меня поцеловала. Прежнее, знакомое прикосновение губ, и вот она страстно обхватывает меня рукой за шею, притягивая свое лицо к моему. Чувства, которые я держал в узде, — страсть и даже боль — вернулись, затопили меня. Я прижался к ней губами, мы соприкоснулись кожей, а потом на краткий миг и душами.
Я по-прежнему ее любил. Это тоже было по-настоящему.
Она наконец прервала поцелуй, отодвинула немного голову и заглянула мне в глаза.
— Ты научила меня иметь цель в жизни, — сказал я. — Я пытался расследовать дела, но в глубине души всегда знал, что этого недостаточно. — Я взял ее за руку. — Но теперь, в этот самый момент, у меня появилась настоящая цель. Цель с большой буквы.
— Какая?
— Я собираюсь найти выход, Сандра. И когда найду, обещаю, я вернусь и сделаю для тебя то же, что ты сделала для меня. Принесу тебе ответы.
Она покачала головой.
— Рона…
Я сжал ее руку, потом встал и пошел в долгий обратный путь через весь пирс. Так странно без кучки аспектов вокруг, но я уже чувствовал, как начинают звучать голоса. Знакомые тона угасали, превращаясь в шипение и страхи.
Вернувшись на склад, я ощутил, как подступают паника и отчаяние. Как я мог подумать, что помогу ей? Я себе-то помочь не могу.
Я закрыл дверь. Шепот голосов, шипение. Пока что получалось не обращать на них внимания. Я вернулся к Кайлу и его работникам, разоружил их — вытащил патроны из пистолетов и сунул в ящик стола — и выключил устройство для галлюцинаций.
Кайл сразу сел, бережно ощупывая бок, и испепелил меня взглядом.
— Вы от меня отстанете, — сказал я. — Не связывайтесь со мной, не следите за мной. — Я пошел к двери. — Но я еще вернусь, чтобы навестить подругу. Тогда можете изучать мой мозг, но только пока я с ней в камере. Если попробуете снова меня обмануть, будут последствия.
Кайл кивнул.
— Я рад, что ты увидел преимущества нашей новой революционной…
— Да заткнись уже.
Я шагнул в ночь, руки в карманах, выжатый как лимон. Большая часть меня сегодня умерла. И я понятия не имел, как быть с тем, что осталось.
Я остался один. По-настоящему один.
И понял, что мне нет до этого дела. Я пошел к темной парковке, но остановился, заметив какое-то движение за ближайшим кустом. Вроде бы… человек.
— Дженни? — изумленно спросил я.
Аспект исчезла в тот же миг, как я ее увидел.
Я вздохнул, но слегка удивился, что кто-то и правда остался. Так я и стоял, пока совершенно неожиданно около меня не притормозил лимузин. Барб, опустив стекло, выглянула наружу.
— Мы тут закончили, сэр?
— Я же сказал тебе уехать.
— Дядя Уилсон предупреждал, что временами с вами… нелегко. Я подумала, что не могу вот так взять и бросить вас, пусть вы меня и достали. — Она показала термос. — Лимонадику?
— Я… — Я обхватил себя руками. — Спасибо.
Она выскочила из машины и открыла передо мной дверцу, но без аспектов задняя часть лимузина казалась настоящей пещерой, пугающей и холодной.
— Можно мне сесть вперед? — спросил я.
— О! — Она распахнула переднюю пассажирскую дверцу. — Конечно, почему нет. Но что насчет всех осталь…
— За них не волнуйся, — сказал я, усаживаясь. — Отвези меня… отвези меня на угол Пятьдесят Третьей и Адамс.
— Это там, где…
— Да.
Я принял из ее рук стакан с лимонадом, и на вкус он был очень похож на тот, что готовил Уилсон. Лимузин вывернул на улицу, и мы поехали через темный город. Было уже больше одиннадцати, приближалась полночь. Вскоре мы добрались до старого здания, где я впервые встретил «журналистку» Дженни. Теперь я видел все таким, каким оно было на самом деле: старое заброшенное здание, возможно, бывшие офисы.
— Припаркуйся прямо здесь. — Я указал на край тротуара. — Чуть подальше…
Я выбрался из лимузина, заглянул в пустой салон и нашарил на полу сумку. Вытащил камеру. Посмотрим… во сколько это было…
Пришлось немного повозиться, чтобы настроить все верно. Барб проехала еще немного вперед, а я слегка подкрутил временное колесико камеры. В конце концов я сделал снимок, и на фото проявился салон лимузина в начале дня.
Там были я, Тобиас, Джей-Си и Айви. Мы смеялись над какой-то глупостью Джей-Си, Айви держала его за руку, Тобиас усмехался. К глазам подступили слезы.
Барб заглянула мне через плечо.
— Что видишь? — спросил я.
— Вас. Одного.
— При правильных обстоятельствах я все еще могу их вообразить. — Я коснулся изображения. — Они где-то у меня в голове. Но как до них добраться?