— Так и есть.
— Дайте угадаю, — он склонил голову набок и нарочито оглядел мой черный брючный костюм. — Бухгалтер.
Я с отвращением поджала губы:
— Нет.
— Студийный руководитель.
Я рассмеялась, потому что в этом городе все хотели быть причастными в киноиндустрии.
— Нет. Психиатр.
— А. Значит, вы точно не против лекарств, — он поразглядывал меня. — Дорогие часы и сумка, возможность посещать бары в сомнительных частях города как раз в счастливые часы. Должно быть, у вас частная практика. Дайте угадаю, домохозяйки с комплексом неполноценности?
— Да, частная практика. Домохозяйки — нет, — я прищурилась. — Если вы полицейский, то не очень хороший.
— Однозначно не полицейский. Я сижу по другую сторону зала суда, — он бесстыже ухмыльнулся. — Адвокат защиты.
Я выпрямилась, заинтересовавшись его специализацией.
— Должностные преступления?
— В основном уголовные.
— Здесь, в округе Лос-Анджелес?
— И Ориндж.
— Преступления против личности или против собственности?
Он оглядел меня поверх бутылки пива.
— Вы внезапно полны вопросов.
— Меня часто вызывают для дачи экспертных показаний. Я удивлена, что мы не пересекались.
— В год проходят тысячи дел, — медленно сказал он. — Я бы удивился, если бы мы пересеклись. На чем вы специализируетесь?
Я была слишком пьяна для этого допроса. Я прочистила горло и попыталась выглядеть собранной.
— Расстройства личности и склонность к насилию.
— Вы становитесь интереснее с каждой секундой, доктор Гвен.
— Крылышки? — возле нашего стола остановился мужчина в ковбойской шляпе и с корзинкой в руках. Они как-то слишком далеко зашли с концепцией бара в стиле вестерн.
Я подняла руку:
— Это мне.
Мой дом был ближе, и я рассмеялась, нетвердой походкой выбравшись из такси, переплетя наши пальцы, когда мы прошли по темной мощеной дорожке и поднялись по каменной лестнице моего дома. Клементина мяукнула с качели в дальнем конце крыльца. Роберт вгляделся в темноту.
— Хорошая кошечка.
Я проигнорировала его и отперла дверь. Он держался близко, блуждая руками в попытке стащить мой пиджак и целуя в затылок. Я откинула голову назад, наслаждаясь мягким прикосновением губ, пославшим дрожь вожделения по позвоночнику, к обделенному вниманием месту. Моя последняя сексуальная связь была результатом свидания вслепую и включала в себя нетвердую эрекцию и множество подавленных зевков с моей стороны, пока я поглядывала на часы и желала лечь спать.
Лампа в прихожей была включена, и ее свет обрисовывал бирюзовые цвета масляной картины, изображавшей остров Алькатрас. Роберт прижал меня к стене, целуя и щупая грудь через блузку. Он целовался талантливо, уверенно, но нежно, и я поддалась ему, позволив взять контроль. Я сбросила одну туфлю, потом другую, убавив в росте, пока он расстегивал верхнюю пуговицу моей блузки.
— Пойдем, — я потянула его за руку, увлекая вверх по темной деревянной лестнице. Распахнув дверь спальни, я ощутила обычное чувство спокойствия и уверенности при виде застеленной кровати и убранной комнаты. Для гостиной и прихожей я выбрала насыщенные и темные цвета, но моя спальня была исключительно белой, начиная от стен до постельного белья и мягкого плюшевого ковра, расстеленного на полу из орехового дерева. Единственными цветными элементами были аккуратная стопка книг, свежие лилии на тумбочке и большой камин, поблескивавший инкрустированными в камень кусочками зеркал. Я заплатила за этот камин целое состояние, но он стоил каждого пенни.
Если его и впечатлила моя комната, он ничего не сказал, сохраняя молчание, даже когда я очутилась на ровном просторе белого покрывала и повернулась лицом к нему.
Он медленно снял пиджак, затем расстегнул рубашку, давая мне время подумать, проанализировать, отступить. Может, дело было в алкоголе, а может, в том, что я больше года не спала с мужчиной, но я не сомневалась. Я расстегнула штаны и выбралась из них.
Кровать прогнулась, когда он присоединился ко мне, и я жадно потянулась к нему, жаждая тепла кожи и продолжения поцелуя. Жар наших тел слился, и это было именно то, что мне требовалось: живая связь в день, наполненный смертью.
Глава 6
Я проснулась и ощутила ароматы тостов и кофе. Знакомые успокаивающие запахи напомнили о детстве, поэтому я прикрыла глаза еще на мгновение, прежде чем проснуться окончательно.
Моя спальня была в идеальном порядке, как и всегда. Комод чистый и незахламленный. Шторы задернуты. Часы стояли под углом сорок пять градусов к вазе с лилиями, которые начинали увядать. Мои наручные часы лежали на тумбочке возле книг.