Она казалась привлекательной, зовущей, соблазнительной, и Костос с трудом удержался от того, чтобы не сорвать с себя деловой костюм и не броситься снова сломя голову в постель к ней.
Прикусив губу, Алекс повернулась к нему лицом, надеясь вести себя естественно, при этом абсолютно не зная, как же ведут себя в такой ситуации. Она раньше не была в постели с мужчиной.
– Алекс...
Она посмотрела на него.
Черные волосы были зачесаны назад, он был свежевыбрит и одет в светло-серый костюм в тонкую полоску. Костос выглядел необыкновенно свежо и привлекательно, и впрямь как нефтяной магнат.
Внезапно ей пришло в голову, что раздетый он ей гораздо ближе, по крайней мере тогда он лишен своей обычной сдержанности и высокомерия.
– Я увижу Патрика или, в крайнем случае, узнаю, как он себя чувствует, – спокойно сообщил он, не сводя с нее глаз. – Я постараюсь привезти его сюда, но больше ничего я обещать не могу. Доверься мне.
Губы Алекс сморщились, как будто она собиралась заплакать, но она только кивнула в знак согласия. У нее не было сил спорить.
Костос повернулся и собрался уже уходить, но, взявшись за ручку двери, он внезапно остановился как вкопанный и резко повернул назад. На его лице отразилась борьба чувств. С резкими словами он потянул простыню на себя, оставляя Алекс совсем обнаженной.
– Что случилось? – не понимая ничего, удивленно спросила Алекс.
Она посмотрела туда же, куда смотрел он, и с ужасом поняла, что погибла. Чем выше взлетишь, тем больнее падать.
Костос поднял прищуренные глаза от небольшого пятнышка крови на простыне, где они только что лежали вместе. Алекс постаралась прикрыться другим краем простыни, но Костос не дал ей такой возможности, совсем стянув покрывало с кровати и сердито бросив его на пол.
Было видно, что в нем кипит гнев.
– Мне с самого начала кое-что показалось неладным, но я не послушался своего внутреннего голоса. Теперь у меня есть подтверждение моей догадки! – Голос Костоса прерывался.
Он подошел к ней ближе, не спуская подозрительных глаз с ее лица.
– Если ты девственница, то не можешь быть матерью моего племянника.
Тяжелый гнет тишины повис над комнатой.
6
Бледная как смерть, Алекс дрожала от страха и холода. Она сидела, сжавшись в комочек, прижав колени к подбородку. Слезы непрерывающимся потоком струились по ее лицу.
Холодный и требовательный взгляд Костоса ждал ответа, но ей так хотелось куда-нибудь исчезнуть, провалиться сквозь землю и никогда больше не показываться ему на глаза. Как глупо с ее стороны не подумать о том, что, когда они будут близки, он сразу же догадается, что она не та опытная куртизанка, за которую себя выдает.
Кто знал, что она не сможет сдержаться от вскрика, что могут быть другие свидетельства того, что она девственна. Но с другой стороны, разве она не читала, что некоторые мужчины не всегда могут определить разницу между неопытной девушкой и зрелой женщиной? – Теперь рассказывай, кто ты такая? – истребовал ответа Костос тихим и враждебным тоном.
Его тон не позволял ослушаться.
Алекс понимала, что ей не остается ничего другого, как рассказать всю правду, всю до остатка, ничего не утаивая, потому что он не потерпит никаких отговорок. Она готова была расплакаться от унижения, которое сама накликала на свою голову.
Сидеть голой перед совершенно одетым и до предела разгневанным мужчиной – не самое удобное из положений для того, чтобы убедить его в чем бы то ни было, но еще труднее объяснить, что она обманула его, руководствуясь исключительно благими намерениями, только любовью к ребенку.
– Я жду ответа, – повторил Костос, и его тон не обещал ничего хорошего.
Алекс дрожала крупной дрожью, несмотря на то что воздух в комнате был очень теплый. Она дрожала бы и в пустыне Сахара.
– Можно я оденусь? – жалобно попросила она Костоса, надеясь на его милость.
– Нет! – Он был непреклонен как скала.
В его глазах не осталось ничего от того Костоса, которого она знала всего несколько минут назад.
Алекс опустила глаза, желая прожечь своим взглядом дырку в этой проклятой простыне. Пусть будет пожар и они сгорят вместе. А что? Очень романтично.
– Я бы тебе порекомендовал начать свой рассказ немедленно, пока я еще сдерживаюсь, хоть и с трудом, – угрожающе посоветовал он.
– Сандра... Мать Патрика разбилась на горнолыжном курорте почти два месяца назад, – прошептала Алекс прерывающимся голосом и охватила колени руками. Ей было тяжело опять возвращаться мыслями к этой трагедии. – Она была моей троюродной сестрой. Как ни странно, у нас были одинаковые имена.
– Одинаковые имена? Что за глупость? – недоверчиво прервал ее Костос.
– Наши отцы были двоюродными братьями, поэтому мы обе носили фамилию Вилсон. Нам обеим дали имя Александра при крещении в честь одной из тетушек. Когда мне было восемь лет, Сандра потеряла родителей и стала жить с нами...
– Ты что, хочешь меня убедить, что вас было двое? Ха, ха, ха! Очень интересно, но верится с трудом. Выкладывай всю правду, пока я не вытряс ее из тебя.
Алекс подняла глаза и тут же опустила их, не выдержав его взгляда, хлестнувшего ее как плетка.
– Последние три года мы жили с Сандрой в одном доме. Квартира и все, что находится в ней, принадлежало Сандре, а я... я присматривала за Патриком с того самого дня, когда он родился.
Так это ты – гувернантка Патрика? – спросил Костос, с недоверием глядя на нее. – Ты прислуживала своей сестре?