— Все, о чем я мог думать, это ты. Все мысли всегда только о тебе, Тео. Даже когда проще было не быть с тобой, я, черт возьми, не мог этого сделать.
— Тогда почему ты заставил меня уйти? — спросил я сквозь стиснутые зубы.
Боль и гнев волнами накатывали на меня. Мне хотелось подбежать к нему, но я сдерживался, потому что хотел причинить ему боль, а в его состоянии это было невозможно.
— Потому что ты был в большей безопасности вдали от меня. Дядя следил за каждым моим шагом, и, если бы ты остался, у меня не хватило бы сил отпустить тебя, поэтому было легче заставить тебя уйти… — он поерзал на диване и, запрокинув голову, закрыл глаза. — Даже когда тебя не было рядом, я не смог забыть. Я следил за тобой. Узнал, что твой мудак-отец не дает тебе денег в колледже, поэтому я дал свои.
— Что? — спросил я недоверчиво.
Я был настолько глуп, что не задумывался об этом, когда депозиты поступили с другого банковского счета. Я просто подумал, что мой отец воспользовался другим.
Сальвадор рассмеялся.
— Ирония в том, что учеба, которую я финансировал, привела меня в тюрьму.
— Ничего из этого не произошло бы, если бы ты доверял мне и рассказал, что происходит на самом деле.
Сал вздохнул. Он снова поднял голову, и я увидел усталость в его глазах.
— Мы оба облажались, львенок. Я уже с этим смирился… Ты позволишь мне спать в твоей постели, или мне лучше остаться на диване?
Мне очень хотелось его придушить.
— Пойдем спать, — пробормотал я, и засранец ухмыльнулся мне.
Я видел, чего ему стоило встать. Вероятно, ему было очень больно от всех этих ран.
— Что случилось, Сал? — спросил я уже в третий раз за этот вечер.
Он снова не ответил и направился к кровати. Прежде чем сесть, он снял штаны. Я не смог сдержать румянец, распространившийся по щекам. Конечно, у нас уже был секс раньше, но близость, возникающая во время совместного сна, была чем-то другим, чем-то… бо̀льшим.
Улегшись в постель, он похлопал по месту рядом с собой. Я закусил губу, стягивая штаны. Взгляд Сала не отрывался от меня. Сальвадор Зинетти заставлял меня почувствовать, что никто для него не имеет такого значения как я.
Прежде чем я успел залезть под одеяло, он наконец заговорил.
— Тебе нужно понять, насколько далеко ты хочешь зайти со мной. Я расскажу тебе все, но не смогу забрать слова обратно.
Я собиралась открыть рот, но он меня прервал.
— Нет. Уясни уже. Ты мой, Теодор. Ты всегда был моим, а я защищаю то, что принадлежит мне. Если и ты хочешь, чтобы я был твоим… если ты хочешь меня всего, тогда тебе нужно пообещать мне свою преданность. Это означает, что работа всегда будет на втором месте.
Слова прозвучали как гром и, возможно, я всегда знал, что общение с Сальвадором приведет к этой просьбе, и в глубине души именно поэтому я выбрал свой нынешний путь – трахать человека, который разбил мне сердце.
— Тео, — прошептал он, нарушая тишину. — Кроме семейного дерьма, ты знаешь обо мне все.
Он повернулся и притянул мое тело к себе, ожидая хоть какой-то реакции. Я услышал тяжелый вздох, и это вывело меня из размышлений.
— Я рад, что ты пришел сюда, — признался я.
Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он улыбается, я почувствовал это, когда он поцеловал меня в висок.
За последние несколько дней, это было самое приятное, что я испытывал.
Тот факт, что я находился в незнакомой комнате, был первым, что я заметил, когда проснулся. Тело моментально попыталось перейти в режим нападения, но что-то помешало мне это сделать. Мои глаза открылись, и потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать тело, прижатое ко мне.
Увидев каштановые кудри, я мгновенно расслабился.
— Сал? — спросил Тео сонным голосом, от которого мой член тут же дернулся.
— Извини, я забыл, где нахожусь, не хотел тебя напугать.
События прошлой ночи обрушились на меня словно лавина. Я облажался. Я был уверен, что не смотря на слова дяди о том, что никаких последствий не будет, в ближайшее время поступит ответный удар.
Мне не следовало приходить сюда, но я был слишком эгоистичным засранцем, чтобы оставаться в стороне.
Все эти мысли исчезли, когда я почувствовал мягкие губы на своей груди.
— Тебе, должно быть, снова больно. Я принесу таблетки.
Тео вскочил с кровати в одних боксерах. Я закусил губу, глядя ему вслед, не отрывая глаз от его упругой маленькой задницы.
Мне нужно было уходить. Я попытался встать с кровати, но черт возьми, это было больно. Когда Тео вернулся, он не был счастлив, увидев меня на ногах.
— Тебе нужен отдых, — сказал он мне.
— Ты беспокоишься обо мне, малыш? — ухмыляясь, подразнил я его. Мне нравилось, что он переживал за меня. Это было приятно, потому что кроме Армандо и Каролины, обо мне никто не беспокоился.
— Конечно, я волнуюсь за тебя. Ты заявился ко мне домой полуживой.
Мы прошли в гостиную. Прежде чем принять лекарство, я сел на диван. Было несколько капель крови на повязке, но в остальном ущерб был минимальным.
На одной из столешниц я заметил письма от его матери. Еще одна вещь, из-за которой я чувствовал себя виноватым.
— Я солгал прошлой ночью, — слова вырвались из меня сами собой. Тео вскинул голову и мгновенно насторожился. — Я знал о твоей матери. Я узнал об этом в ту ночь, когда остался у тебя ночевать.
Тео открыл рот, и я увидел, как в его глазах зарождается гнев.
— Я чувствовал себя чертовски виноватым за то, что вынюхивал что-то в твоем доме. Мне казалось, что я предаю тебя. Потому что, возможно, я и сблизился с тобой, чтобы поиздеваться над твоим отцом, но, в конце концов, он перестал иметь какое-либо значение. У меня так и не появилось возможности рассказать тебе обо всем. Все произошло так быстро, и я не мог вдруг позвонить и сказать: «О, кстати, твоя мать не просто так бросила тебя».