— Это из-за тебя она пришла сюда? — его голос звучал строго.
Я словно намеренно пытался все разрушить, чтобы все сгорело даже не успев начаться.
— Да.
Он глубоко вздохнул, но его челюсти все еще были сжаты.
— Почему? — в его тоне был намек на отчаяние.
— Я бы все отдал, чтобы снова поговорить с отцом, — сказал я. Его взгляд смягчился после моего заявления.
— Мэллори оставила меня, — заявил он.
— Мать Армандо бежала из страны, когда его отца назвали предателем семьи. Наверное, они убили бы ее, если бы она осталась. Он отдал бы все, чтобы вернуть ее. Я думаю, она сделала все, что могла, используя те возможности, которые у нее были, и я, вероятно, переборщил, но мне хотелось, чтобы кто-то родной был рядом с тобой… кто-то кроме твоего дерьмового отца.
Тео глубоко вздохнул, затем покачал головой и ушел. Беспокойство, которое я испытывал во время боя, вернулось с еще большей силой. Я ведь хотел именного этого?
Через несколько секунд Теодор вернулся. В руке он держал папку и, подойдя достаточно близко, он протянул ее мне.
— С тех пор, как я вернулся сюда, я пытался собрать улики против моего отца. Тут немного, но это все, что у меня пока есть.
Я посмотрел прямо на него, и в этих карих глазах мелькала настороженность. Несмотря на свой уверенный тон, он нервничал.
— Зачем ты даешь это мне? — мне нужно было услышать это от него.
Тео глубоко вздохнул, прежде чем ответить мне.
— Потому что я в деле.
Моё сердце пропустило удар от его слов. Они значили больше, чем папка, которую я держал в руках, хотя она, наверное, была чертовой золотой жилой. Я мог бы сопоставить это информацию с той, которая уже имеется у нас с Армандо.
— Иди сюда, малыш, — я поманил его указательным пальцем.
Он не послушался.
— У меня есть одна просьба, — сказал он.
Я поднял бровь и ждал, что же он скажет.
— Не убивай моего отца… я хочу, чтобы он сгнил в камере. Я хочу, чтобы он заплатил за все зло, которое совершил. Поскольку его имидж был для него всем, то если мир узнает обо всем, что он сделал, это унизит его.
— Иди сюда, — повторил я.
На этот раз Теодор подчинился. Я освободил для него место, и он медленно опустился на колени между моими раздвинутыми ногами.
Наши глаза оказались на одном уровне. Я обхватил ладонями его щеки, и в ту же секунду пожалел обо всех годах, проведенных вдали от него. Мне нравилась юношеская мягкость, которая была в нем раньше, и я ненавидел себя за то, что не смог наблюдать, как менялось его тело.
Поздними ночами, в своей тюремной камере, я мечтал о том, что, если у меня когда-нибудь снова появился шанс, я не упущу ни секунды – только не снова.
Мои большие пальцы ласкали его кожу. Глаза Тео были широко раскрыты, и он смотрел на меня взглядом полным надежды. Он согласился быть моим, и все, что он хотел взамен, это чтобы я пощадил его гребаного отца. Это была самая легкая сделка, которую мне когда-либо приходилось заключать.
— Я чертовски люблю тебя, ты знаешь это?
У него перехватило дыхание, а глаза заблестели. Одна из моих рук переместилась от его щеки к горлу.
— Если ты снова предашь меня, малыш, я, вероятно, убью тебя.
Маленький засранец пристально смотрел на меня, а его губы дернулись в ухмылке.
— Я не боюсь тебя, Зинетти. Я могу сам убить тебя и, скорее всего, мне это сойдет с рук.
Почему его рассуждения об убийстве звучали так сексуально?
Я не мог не улыбнуться. Притянув его ближе к себе, я обхватил его шею, а затем поцеловал. Месть была сладкой, но губы Теодора Лайонса были слаще. У него был вкус свободы, и я сделал бы все, что в моих силах, чтобы так оно и оставалось.
Тео обнял меня за плечи. Его язык начал играть с моим, от чего мой член запульсировал.
— Я люблю тебя, — простонал он мне в рот, и черт меня возьми, если это не была самая горячая вещь, которую я когда-либо слышал.
Одна из моих рук сжала его волосы, а другая начала скользить по животу.
— Мне нужно, чтобы ты сейчас же сел на мой член, — задыхаясь, сказал я.
Тео захныкал.
— Не могу, — выдохнул он, поцеловав мою шею. — Никакого секса, помнишь?
Я застонал.
— Но я могу доставить тебе удовольствие по-другому, — прошептал он мне на ухо.
Его губы скользнули вниз по моей шее, затем к груди, облизывая и слегка покусывая соски. Он старался не оказывать слишком сильного давления на мои раны. Если бы я признался ему, что они горят, он бы, наверное, остановился.
— Черт, — прошипел я, когда он коснулся меня через боксеры.
Его рот был уже на моем животе, направляясь вниз к члену, и в этот момент дверь распахнулась.
Женский визг заставил Тео подпрыгнуть.
— Прекрасный вид, Тедди.
Я застонал от звука голоса Каролины, и, потянувшись за папкой, положил ее себе на колени. Тео убежал в комнату, оставив меня одного. Каролина и Леанна все еще стояли у открытой двери.
— Я вижу, вы пытались проявить творческий подход, — добавила Каро.
— Отвернись, Каролина, — сказал я ей, собираясь вставать.
Она немедленно сделала, как я просил.
Шипение вырвалось из моих губ, когда я встал, и Леа снова вскрикнула.
— Почему ты не сказал мне повернуться?
— Ты же не моя кузина, — сказал я, пожав плечами.