— О, — выдохнула Таша, его история произвела на нее впечатление.
Чейз уловил странную нотку в ее голосе.
— В чем дело?
— Нет, все в порядке.
Чейз опять взглянул на нее с улыбкой, что так раздражало ее уже несколько дней. Все это время Таша считала его человеком без прошлого или же, по крайней мере, с темным прошлым, о котором он не желает вспоминать.
— Я тоже очень часто меняла род деятельности, но ничего путного не добилась, — сказала Таша с некоторой обидой в голосе. — Единственное, чем могу похвастаться, так это умением начинать все сначала после очередного крушения.
— Неужели правда? — недоверчиво спросил Чейз.
— Конечно, правда. Мой финал всегда одинаков — пустота, боль, разочарование. — Таша горько усмехнулась. — И это касается не только работы.
Чейз поднял бровь.
— Ты всегда упрекала меня в эгоизме, но знаешь, именно эта черта характера и позволяет выжить в сложных условиях. Если ты целеустремленно делаешь то, что хочешь, плюешь на чужое мнение, то тебя ждет успех. Мое правило — никогда не связываться с тем, кому не доверяешь на сто процентов.
— Хм! — Таша, улыбаясь, пожала плечами: то, что она услышала, напомнило ей прежнего Чейза.
— Я познакомлю тебя с некоторыми людьми, когда приедем в Нью-Йорк, — сказал Чейз, угадывая ее мысли. — И может быть, ты найдешь что-нибудь интересное для себя. Я как-то встретил Питера Макдермота. Кажется, вы вместе работали? Так вот, он хвалил тебя, говорил, что ты очень талантлива.
Таша стиснула зубы. Она вынуждена была признать, что ошибалась в нем. Раньше она думала, что его интересуют только деньги, а оказалось, что Чейз талантливый и очень целеустремленный человек.
— Спасибо, — через силу сказала Таша.
— Не за что, — его губы растянулись в улыбке, — а вообще хватит болтать, иначе мы опоздаем к открытию.
Таша сидела на кровати, обхватив колени руками и уставившись в темноту. Они осмотрели уже тысячу разных произведений искусства, а Чейз даже виду не показал, что ему это надоело. Она направила свет настольной лампы на путеводитель — необходимо отыскать такой музей, который был бы ему неинтересен. Таша перелистывала странички, но ничего нужного не могла найти: что-нибудь вроде музея пуговиц, а еще можно позвать его посмотреть коллекцию бабочек. В Англии полно подобных музеев, но, к сожалению, они сейчас не там.
Таша оглянулась и заметила свет в ванной, затем услышала шум льющейся воды. Это напомнило ей, как приятно стоять под струями теплой воды, тем более сейчас, когда на улице так сыро и холодно и она замерзла. И вдруг Таша мысленно представила своего мужа: по его упругому телу стекают струйки воды, по сильным плечам, по широкой груди, дальше по животу, дальше… Он подставил лицо под струи, и вода пригладила его волосы… В голове пронеслись его насмешливые слова:
«Что ты хочешь сказать? Что, если вдруг ты передумаешь, меня это уже не заинтересует? Нет, не буду отрицать: это доставит мне радость».
Неужели он и правда обрадуется, если она войдет сейчас в ванную? Чейз не закрыл дверь. Интересно, какое выражение лица будет у него, когда она откроет дверь? Таша перевернула еще одну страничку путеводителя. Что же произойдет, если она войдет? Они в Париже уже шесть дней, и может быть, он успел купить презервативы. Ее мысли прервал телефонный звонок.
— Слушаю, — сказала она по-французски.
— Можно попросить месье Таггарта? Это очень срочно, — раздался голос телефонистки.
Таша хотела сначала с негодованием спросить, почему в столь позднее время в ее спальне разыскивают месье Таггарта, но вовремя, к счастью, спохватилась, ведь она — миссис Таггарт.