– Но горячая вода у тебя есть?
– Скоро все починят. – Она помахала мыльной рукой, отчего хлопья пены разлетелись в воздухе, приземлившись ей на грудь, в волосы – и на меня. – Ой! Извини…
Она обтерла мыльные руки о джинсы и начала смахивать пену с моей груди и шеи. Я ее не останавливал, испытывая настоящее блаженство от ее прикосновений.
Лейни скорчила прелестную гримаску.
– В волосах у тебя тоже пена. Прости, когда волнуюсь, я начинаю дергаться, а волнуюсь я постоянно. Еще я начинаю болтать и не могу остановиться.
– Значит, я вызываю у тебя волнение? – переспросил я, сдерживая улыбку.
– Ну, не совсем ты, а ситуация с этим коттеджем. Ты только не думай, что я пришла напрашиваться на помощь, или в расчете на дармовой ужин, или распоряжаться у тебя на кухне. Я лишь хотела еще раз тебя увидеть, извиниться и поблагодарить.
– Во-первых, тебе не за что извиняться. А подвез я тебя из чистого эгоизма.
– Какой же эгоизм в том, чтобы делать ненужный крюк?
– Я хотел провести с тобой побольше времени, не показавшись чересчур ретивым или навязчивым.
«И не отпугнув тебя».
Это казалось весьма вероятным, учитывая ее постоянную нервозность. Впрочем, я уже начал к этому привыкать и находил волнение Лейни умилительным.
– О, – ее язычок прошелся по нижней губе, пока Лейни обдумывала мое искреннее признание, – в таком случае я принесла пиво не в знак извинения и благодарности, а из желания увидеться.
– И вот ты здесь.
– И вот я здесь, – согласилась Лейни, моргая большими, как у оленя, глазами. Ее губы тронула смущенная улыбка.
– Если ты еще не поняла, я просто счастлив твоему появлению, и не только потому, что ты умеешь готовить обалденную фаршированную печеную картошку.
Ее румянец стал гуще на несколько оттенков розового.
Тыльной стороной руки, едва касаясь, я провел по ее теплой щеке.
– У меня что-то на лице? – ее голос был тихим, как шепот.
– Нет. Ты зарумянилась, и это красиво.
Я нагнул голову в безмолвной просьбе.
– Мне нравится это ощущение. – Лейни шагнула ко мне и вытянулась во весь рост. Ее груди задели мой живот, и очень теплые мягкие пальчики, в свою очередь, погладили мне щеку.
– Я тоже покраснел?
– Может быть. – Лейни прикусила губу, удерживая улыбку.
Я подался ближе.
– Лейни?
– Да, Эр Джей?
– Можно тебя поцеловать?
– Я очень надеялась, что ты попросишь. Можно. Пожалуйста, целуй.
Она приподняла лицо, и глаза ее закрылись.
Я чуть согнул пальцы, повторяя нежный изгиб ее шеи и чувствуя, как кровь тяжелыми толчками бьется в ладонь, и коснулся губами ее губ. Лейни ухватилась мне за плечи – ногти впились в кожу сквозь футболку – и издала тихий прелестный стон. Разумеется, я поцеловал ее еще раз. И еще.
Ее рука скользнула выше, кончики пальцев помедлили у выреза футболки, нырнули в волосы на затылке и сжались. Губы Лейни приоткрылись, и оттуда показался кончик языка. Лучшего подтверждения, что мы на одной волне, и желать было нельзя. Я обнял ее за талию и привлек к себе.
Я втянул пухлую нижнюю губку, как мечтал с тех пор, когда увидел ее обладательницу, и легонько прикусил. Лейни беззвучно ахнула и отодвинулась. Взгляд заметался с моих губ к глазам и обратно.
– Я всем телом почувствовала!
– Мне сделать это еще раз?
Она кивнула и прошептала:
– Да, пожалуйста. И спасибо!
Я так и поступил и был вознагражден еще одним сладостным вздохом и грудным стоном.
В несколько секунд поцелуй превратился из робкого и нерешительного в горячечно-суматошный. Забыв о посуде, мы стояли у раковины, обнимаясь и целуясь. Это очень напоминало старшие классы и мою первую подружку, когда все было внове. Господи, как мне этого не хватало – быть с девушкой, которая искренне мной увлечена! Не потому, что я звезда НХЛ и у меня есть деньги и клевая тачка, а потому, что нами движет взаимное влечение.
Рука Лейни бродила у меня по груди и животу. Я хотел, чтобы она двинулась ниже, но, едва коснувшись моего ремня, рука направилась обратно вверх. Я немного передвинул Лейни, прижав спиной к кухонной тумбе. Не будь там горы грязной посуды, я бы подсадил Лейни на столешницу, чтобы мне не наклоняться.
Я хотел ощущать ладонями все ее тело, но хорошо помнил то, что узнал о ней сегодня. Судя по всему, Лейни очень скромная по натуре, поэтому я отдал ей инициативу и ждал, пока она сама захочет продолжения.
Не глядя, она пошарила на кухонной тумбе за своей спиной, ударившись локтем о кастрюлю и едва не сбив на пол пустой бокал. С приглушенным раздраженным стоном она прижалась ко мне бедрами, потом оторвалась от моих губ, чтобы втянуть воздух, и мельком огляделась. Я уже хотел предложить перейти в гостиную – я был бы счастлив ее туда отнести. Не успел я произнести и полслова, как Лейни снова прильнула к моим губам и боком двинулась к столу. Поцелуй стал влажным и немного неуклюжим – мне показалось, что Лейни пытается нашарить что-то рядом. Я соображал, чего ей хочется, но спросить не мог, не оторвавшись от ее губ, а этого мне делать не хотелось.