Ей показалось, что в ледяном блеске его серых глаз светилось торжество, – ведь он поймал ее на месте преступления! Вероятно, мысленно он уже осудил ее за попытку растоптать с таким трудом достигнутое самоуважение Хоуп, и теперь Кэсс ждало суровое наказание.
– Кассандра!
– Я искала что-нибудь… Вино или какой-нибудь более крепкий напиток.
Во время обеда Кэсс не выпила ни капли спиртного, но возможно, что для такого винодела, как Чейз, тайное пьянство было еще худшим пороком, чем тайное обжорство. Этого она не знала. Выражение его лица оставалось спокойным и бесстрастным.
Кэсс чувствовала, что он судил ее и вынес свой приговор, и от этого ей стало больно.
Сейчас было самое время актрисе, поселившейся в ней, выйти на сцену. Но, обычно бесстрашная, она не смела проявить себя. Должно быть, и Бланш дю Буа, и многие другие обличья, которые Кассандре всегда удавалось так легко принять, теперь, под взглядом этих гранитных серых глаз, просто не смели появиться.
Удивление, боль, вызов, страх – Чейз увидел всю эту смену чувств на ее лице, будто трепет переливчатых крыльев бабочки. Он заметил, с каким трудом она перевела дыхание.
Чейзу Тесье было двадцать шесть лет, и он имел некоторый жизненный опыт. Уже лет десять у него были связи с женщинами.
– Должно быть, у вас месячные?
Ее бледные щеки вспыхнули, хотя кулачки все еще оставались сжатыми, как белые, бескровные шарики. Несмотря на все нараставшую боль, она почувствовала себя смущенной и этим удивила его и по-своему очаровала.
Ее знойная Бланш, пожалуй, не была бы в таком случае смущена.
– Да, – пробормотала она. – Верно. Я слышала, что алкоголь иногда помогает в таких случаях.
– Я тоже это слышал.
Для его любовниц эта тема не была запретной, их она ничуть не смущала. Напротив, они со сладострастием расписывали ему свои страдания в такие периоды – боль, охватывавшую их, ярость, наконец, наступление успокоения. Любовницы Чейза распространялись и о мерах, которые они принимают в подобных случаях, в частности о действии алкоголя, и предлагали полечить их лучшими винами Тесье, самыми старыми и прославленными, которые не только избавляли их от боли, но и доставляли наслаждение.
– Вы никогда не пробовали это средство прежде?
– Нет, у меня нерегулярные циклы.
Раз в шесть – восемь месяцев как знак моей принадлежности к женскому полу.
– К тому же я только недавно узнала о подобном действии алкоголя.
– В таком случае вы оказались в должное время в должном месте. Пойдемте со мной.
Чейз шагал широко, шаги его были свободными и грациозными. Он искренне хотел помочь ей. Но… пока они шли в «Синий ирис», боль несколько ослабела.
– О! – прошептала Кэсс, когда они оказались в магазине сувениров, а затем в дегустационном зале, три стены которого были из стекла и позволяли видеть розы и виноградники. Внутри всюду стояли ящики, полные безделушек, предназначенных для продажи. Столы со стеклянным верхом были украшены хрустальными вазами, в которых красовались ослепительные ирисы; сюда приглашали гостей посидеть за стаканом вина. Тут же возвышалась целая стена стеллажей с бутылками, полными лучших вин Тесье. Пол был синим, как ирисы, а рамка для стекла – кремового цвета, и вся комната несла заряд бодрости, радушия и веселья.
– Как здесь красиво!
– Благодаря Элинор.
Спасибо, что вы дали Элинор шанс и дали этот шанс нам всем…
– Как вы себя чувствуете?
– Сейчас неплохо.
– В таком случае надо использовать этот момент передышки. Какое вино вы предпочтете?
– О, все равно. Я пью очень редко.
– Вам двадцать один год?
В этом странном создании все было непохоже на то, о чем ему рассказывала Хоуп и чего ожидал Чейз.
Кассандра вызывающе вздернула подбородок:
– Да, это так.
– И должно быть, вам столько лет уже целую вечность?
– Нет, только с прошлого праздника забавной нечистой силы Хэллоуин.
– Хэллоуин? – Он внимательно посмотрел на нее: сливового цвета комбинезон, перехваченный в талии широким лиловым кушаком, черные сапоги на высоких каблуках, роскошные янтарные волосы – настоящая грива, и выражение незащищенности и уязвимости в ярко-синих глазах.
Что это? Подарок судьбы, насмешка? Искусительница или кающаяся грешница, птичка со звонким голосом или пестрый павлин?
Разве ты сам не видишь?
Все, с кем Кассандра была близка до сих пор, ставили сокрушительный диагноз сразу и не раздумывая. Да и как можно было отнестись к тощей как скелет девочке с асимметричным лицом, волосы которой всегда были бог знает в каком состоянии, – разве что как к ведьме. Все и считали ее ведьмой.
От Чейза не укрылась внезапная печаль Кэсс, и он вдруг ощутил почти непреодолимое желание обнять ее, прижать к себе, убить любого, кто причинил ей боль; но он не посмел. Однако, когда он заговорил, в голосе его прозвучала нежность.
– Знаете, – сказал он мягко, – вы, безусловно, подарок судьбы.
– О!
– А разве могло быть иначе? – Чейз указал на стену, уставленную стеллажами: – Так что вы предпочитаете?
– Что-нибудь самое дешевое. Я хочу сказать, недорогое. Конечно, я заплачу.