— Я ведь уже распорядился, — заявил этот уродина Руис, как всегда напуская на себя важность. — Вы что там, с ума посходили?
— В конце концов, этот Гусман неплохой парень, — сказал Эрнандес, когда Аугусто ушел.
Но Руис скорчил неодобрительную гримасу, и Эрнандес смущенно заморгал.
— Нет. Ты не прав, — Руис самодовольно ухмыльнулся, — уж очень он задается. Я мог бы сделать кое-что для него, но больно он хитер, поверь мне.
Между тем Аугусто беседовал с Барбосой, которого повстречал, выходя на улицу. Аугусто страшно обрадовался.
— К вашим услугам, мой капитан! Как поживаете?
— Дружище, Гусман! Прекрасно. — Барбоса протянул Аугусто руку и улыбнулся, показав при этом желтые, выщербленные зубы.
— Поздравляю! Давно вас повысили?
— Неделю назад.
— Как ваша рана?
— Пустяки! Думали, что серьезная, а вылечили мигом. Мать всегда говорила, что на мне все заживает, как на собаке. Ну, а ты как?
— Сейчас неважно.
— Наверно, досталось под Балагером?
— Да, конечно… натерпелся страху, впрочем, как и все.
— Я уж слышал. Только что видел Комаса. Он хорошо к тебе относится. Надеюсь, что-нибудь для тебя придумаем. Ну и хлопот с тобой, словно с малым ребенком, — пошутил Барбоса.
Батальон выступил на следующий день. Все уже знали куда. Их опять отправляли в самое пекло. Впереди шли Комас и два недавно прибывших офицера. Лицо Комаса было печальным. Несколько дней назад он сказал Эспиналю, своему денщику: «У меня предчувствие, что больше месяца я не проживу». Аугусто посмотрел на младшего лейтенанта. «Наверное, и сейчас думает об этом». Он ощутил жалость к Комасу, ведь его самого одолевали мрачные предчувствия. Аугусто вытащил сигарету, закурил.
— Хм, хм… Гусман, — начал подмазываться к нему один из его солдат.
— Дайте и мне, капрал.
Недалеко от шоссе Аугусто увидел Року и Эспиналя. Ему не хотелось подходить к ним, и все же на сердце стало легче, когда он пожал руки друзьям.
— Говорил с Барбосой? — спросил его Рока.
— Да. Он, как всегда, внимателен, обещал что-нибудь подыскать. Сказал, что Комас, судя по всему, тоже расположен ко мне.
— Конечно! Я же говорил тебе! — воскликнул Эспиналь. — Мы ему все время толкуем о тебе. Уверен, как только представится возможность…
С Рокой и Эспиналем был еще Рубио, которого с поручением отправляли в тыл. Все норовили пожать ему руку, пожелать удачи. Рубио смеялся и плакал от радости.
— Счастливо! — крикнули друзья, прощаясь с Аугусто.
— Благодарю, — ответил он, улыбнувшись.
Миновали госпиталь. Рядом с санитарной машиной суетились две очень хорошенькие сестры в ослепительно-белых халатах. В коридоре лежали на носилках солдаты, окровавленные, покрытые пылью. Словно смерть одним ударом опрокинула всех их навзничь.
Взобрались на машины и двинулись по шоссе, поднимая густую пыль.
Едва проехали несколько километров, как появилась эскадрилья истребителей. И сразу же затарахтели пулеметы.
— Стреляют по кавалерии.
— С чего ты взял? Они бьют по деревне.
— Постучите водителю! Надо остановиться!
— Подумаешь, важная птица! Да кому ты нужен?
— Ну и черт с ним, пусть едет! Вдруг машины затормозили.
— Вылезай! Вылезай! Ложись! — кричали офицеры, сержанты и капралы.
Дорога вилась среди маисовых полей. Не успели они пробежать и нескольких метров, как на них обрушились три истребителя. Аугусто упал на узкий ручеек. Локти и колени упирались в берега. Истребители шли совсем низко. Все вокруг грохотало. Аугусто слышал свист пуль в зарослях кукурузы, в двух шагах от него упало несколько срезанных стеблей. Кто-то закричал. И тотчас раздался рокот возвращавшихся самолетов. «Если меня ранят, я свалюсь в ручей и вымокну. Боже, о чем я думаю!» С воем пронеслись самолеты, закрутив в воздухе свинцовую карусель. Когда они затихли вдали, солдаты вылезли на дорогу, забрались в машины и колонна тронулась.
Какой-то андалузец, ехавший в одной машине с Аугусто, сунул голову в сточную трубу, которая проходила под дорогой, да тан и остался лежать, выставив зад наружу, Солдаты принялись потешаться над ним.
— Ну и что? Пусть лучше в зад попадут, — отпарировал андалузец.
Все расхохотались.
За несколько километров до Торреламео они почувствовали удушающее зловоние. Здесь врагу на некоторое время удалось удержать в своих руках небольшое предмостное укрепление. Бои под Торреламео не имели никакого стратегического значения и едва ли заслуживали даже короткого упоминания в сводке. Однако то, что они увидели, было ужасно.