— Это и без неё ясно! — проворчал Василий, пристально глядя на беседующих за сеткой людей. — Интересно, почему наш умник с ними ошивается? Он, как и мы, подопытный?
— Возможно, — подал голос Иван. — Только в другом месте. В нашем институте нас, земных особей, только четверо.
— Экспедиция… — задумчиво произнёс Гусаров. — Интересно, в какую ещё клоаку нас с дилапером хотят сунуть? Как думаешь, болтун?
Игнат замычал, разводя руками. Затем, подняв с земли щепочку, нацарапал на песке: "Знать бы".
— Вот именно, знать бы не помешало. Может, ещё хуже будет, чем здесь. Хотя куда уж хуже…
Потом заговорил Лар. Он так яростно доказывал рыжей Леде необходимость экспедиции, что Николай не успевал переводить. Павел тоже поддакивал, постоянно вворачивая фразы, переведённые понимальником, которых никто, кроме Николая, не понимал. Видя дружескую беседу земляка с аборигенами, Гусаров мрачнел всё сильнее и сильнее.
— Предатель! — цедил он сквозь зубы. — Подстилка фашистская! Ползать перед ними готов за миску похлёбки!
— Зачем ты так, Василий? — упрекнул оперативника вежливый Николай Анатольевич. — Он просто доказывает, что экспедиция необходима, что вы с Игнатом там тоже нужны…
— Да изменник он, сразу видно! — упрямо твердил Гусаров. — Чистенький весь… Рожу вон ещё шире наел.
Спор за сеткой вскоре завершился, начальство института с гостями исчезли, а через несколько минут опять появились уже внутри прогулочного дворика в сопровождении нескольких гвардейцев. Павел, пряча глаза, осторожно направился в сторону "подопытных особей".
— Давненько не виделись, иуда! — ласково поприветствовал его оперативник. — Сребреники карман не оттягивают, мудрец брадатый?
Философ вскинулся:
— Не иуда я, Василий Александрович! Наоборот, я…
Он осёкся, помолчал и продолжил:
— Я вас в экспедицию хочу вытащить.
— Вроде как на прогулку, да? — скривился Гусаров. — А после? Тебе премию фашисты выпишут за успешную экспедицию, а нас опять сюда? Всё правильно. Как говорится: кому пирог с мясом, а кому и хрен с квасом…
Пока земляки препирались, Лар активировал перепухальник. Через мгновение он, Павел, Игнат и дерзкий оперативник вместе с гвардейской охраной упухнули. Николай с Иваном одновременно издали тоскливый вздох.
Вся орава вспухла в тесном кабинете, в котором находились два человека: один в бурой гвардейской форме с капитанскими погонами, другой — в серой армейской с погонами рядового. Гвардеец с рядовым о чём-то беседовали. Потом капитан, закатив глаза, с кем-то долго мыслился. По окончании мыслесеанса в комнате вспух ещё один гвардеец, девушка, единственная особа женского пола среди всей толпы.
Юная синеглазая брюнетка обладала великолепной фигурой, которую не могла скрыть даже гвардейская форма. Охранники-гвардейцы дружно присвистнули, Павел покраснел, а Гусаров, сплюнув, вполголоса проворчал:
— Симпатичная девка, а сама нацистка!
Игнат же изобразил удивление, а потом кивнул девице как хорошей знакомой; впрочем, она не обратила на это внимания. Девушка прошагала к столу, где сидел гвардейский капитан, по-орбистски поприветствовала его вскинутой рукой и что-то отчеканила. Гвардеец подошёл к Павлу, хозяйским движением отнял у него понимальник, активировал и заговорил возвышенным тоном:
— Итак, забредыши! Вам выпала высокая честь искупить свою вину перед нашим миром…
Почувствовав, что в данной ситуации пафос неуместен, капитан сбился, кашлянул и продолжил с обычными интонациями:
— В общем, вы пойдёте через Нелогу к Изобре. Тот хвостатый, — Он указал на Павла, — выполнит свою задачу, затем вместе вернётесь. Задание экспедиции будет контролировать гвардия, то есть я, её представитель. Проводником будет нелоголаз рядовой Фил.
Он указал на рядового, который приподнялся со стула и кивнул.
— А охранять вас будет гвардии фельдфебель Элина. У неё огромный опыт общения с забредышами. И не вздумайте напасть! Онтронного оружия у неё не будет — в Нелоге оно не стреляет. Но силы я её выделю прилично, и ловкости тоже. Семерых скрутит!
Брюнетка холодно оглядела забредышей. Взгляд её остановился на Игнате, просветлел, и она, узнав старого знакомого, дружески подмигнула дилаперу.
До зимницы они не перемолвились ни словом. Двигались колонной. Возглавлял шествие Фил с алогометром в одной руке и направой в другой. Иногда он приостанавливался, нащупывал прибором места с пониженной алогией и, сверившись с направой, менял курс. За ним шёл Василий Гусаров; казалось, что рюкзак у него легче, чем у остальных, настолько упруго и легко передвигался он по нелоголазским тропам и пересечённой местности. Даже не будучи психологом, можно угадать, что этого беспокойного забредыша терзает только одна мысль — как бы сбежать отсюда поскорее. За ним шагал немой Игнат с равнодушным лицом, на котором не отражалось никаких мыслей. Зато идущий следом Павел по-детски радовался при встрече с очередным чудом Нелоги. То его внимание привлекал ручей, выгнувшийся дугой над тропинкой, образуя арку, то любопытный забредыш заглядывался на растущее вверх корнями дерево, то он подолгу ползал вокруг абсолютно твёрдого камня. Элина шла замыкающей, строгая, неприступная и бдительная.