Путешественники удачно обогнули хаосину, а философ продолжал бубнить под нос:
— В конце концов, ничего удивительного. Какая разница, пирог состоит из муки, яиц и воды или мука состоит из пирогов, блинов и вермишели. Либо пирог сладкий, круглый и горячий, либо сладость пироговая, конфетная и вареньевая…
— Что ты там мелешь про пироги? — обернулся к болтуну раздражённый долгим обходом нелепы Гусаров.
— Я говорю, — обрадовался собеседнику Павел, — что, по сути, без разницы, из чего состоит Вселенная: из объектов с привязанными к ним свойствами, или из свойств, сгущающихся в виде объектов. Может, Вселенная — это огромный набор всех мыслимых и немыслимых свойств. Она одновременно горячая, холодная, сильная, пятикилограммовая и десятивёдерная. А любой объект — это просто бесконечный набор свойств.
— Я знаю, какие в тебе сгустились свойства, — заявил не любивший бесед не по делу оперативник, — болтливость, инфантильность и раздолбайство. Болтливости ты половину у Вселенной забрал вместе с твоим другом Игнатом. Который, правда, молчуном заделался с недавних пор.
— Не болтливость, а красноречие, — улыбнулся Павел, явно обрадованный, что отходчивый оперативник перестал называть его предателем.
Фила больше всего поражало, как спокойно забредыши реагируют на выкрутасы Нелоги. Одно дело, Элина: ей по должности не положено показывать слабость перед подопечными. Другое дело — эти новички. Игнат, угрюмо глядя перед собой, никак не реагировал на чудеса, Павел смотрел на всё с любопытством малого ребёнка, а Гусарова, казалось, больше всего угнетало собственное бездействие. Может, в их мире такие нелепости и нелогичности встречаются на каждом шагу?
— То ли ещё будет, — "обрадовал" философ своих напарников. — Это лишь пятибалльная алогия. А возле Изобры она максимальная — двенадцать баллов. Совершенно чокнутый мир!
— А в нормальном мире сколько баллов? — спросил Гусаров.
— Один.
— Разве не ноль? — усомнился оперативник.
— Если бы ноль, то в мире царил бы абсолютный порядок, — улыбнулся философ. — Электроны летали бы маленькими шариками, случайных процессов бы не наблюдалось, а у людей отсутствовало бы право выбора. Все законы исполнялись от и до, сплошной детерминизм.
— Вот наш бы сыщик порадовался! — подала голос Элина, идущая позади всех. — Мечта любого блюстителя порядка: никаких нарушений закона, все по струнке ходят. Закон невозможно нарушить в принципе. Только, увы, сыскари в таком мире оказались бы не нужны: преступлений бы не стало.
— Ты-то откуда знаешь, что я сыщик? — поморщился Гусаров. — Этот хвостатый наплёл что ли?
— Досье твоё читала перед походом.
Оперативник неопределённо хмыкнул:
— "Досье"!.. Научились кое-чему у нас?
— Мы быстро учимся, — высокомерно улыбнулась Элина. — Мы семьсот лет жили в мире без войн и преступлений, пока вы, забредыши, всё не порушили. Из-за вас теперь приходится учиться и боевым искусствам, и тактике, и сыскному делу. Не всё пока получается, но наш народ умный и старательный.
— Ой, вот только не надо лозунгов! — скривился Гусаров. — Мне их и в нашем мире хватало. Особенно перед выборами.
Он поправил лямки рюкзака и продолжил:
— Видел я ваших вояк быстрообученных! Сюда оперов из моего отдела, голов пять-шесть, мы бы сотню ваших штафирок голыми руками передавили.
— Скучно жить в абсолютно логичном мире, — примиряющее заговорил философ, с опозданием вклиниваясь в разговор. — Всё предсказуемо, даже будущее можно просчитать наперёд. Для чего жить тогда? Неинтересно.
— Зато в Нелоге жить очень "интересно", — пробурчал сторонник стабильности Гусаров. — Вообще никакие законы не работают!
— Они работают, — горячо возразил Павел, заступаясь за Нелогу. — Только здесь законы тоже меняются по своим правилам. И эти правила очень сложно вычислить. Причём, и сами правила тоже меняются по мере приближения к Изобре. И правила правил. Чем ближе к Изобре, тем всё сложнее и запутаннее.
Филу пришлось осечь разговорившихся новичков. Пока они ещё бодры и веселы, потому как не видели и тысячной части всех несообразностей этого нелогичного края. Нелеп в Нелоге — сотни тысяч, и им пока везёт, что напоролись всего на две. Самое неприятное, что каждый день Нелога рождает по паре десятков новых нелеп, и неопытный нелоголаз запросто может сгинуть в одной из них, так и не успев разобраться в сути явления. Нелога корёжит фундаментальнейшие законы мира, причём портит их так, что какая-нибудь антигравитация или отсутствие трения покажутся детскими шалостями.