На место, где сорока последний раз упала, выскочил заяц, не успевший поймать лёгко-тяжёлую птицу. Хулиганистая несовместка прикрутила ушастому зверьку свойство хищника. И теперь плототравоядный косой разрывался от противоречивых свойств, не зная, что ему делать: или ловить и пожирать травоядных, или глодать кору. Делать и то и другое попеременно он не мог, так как несовместка не добавила ему всеядности. И метался противоречивый заяц между высоконизких сосен, благодаря нелепе ставших ещё и лиственными, и одноклеточными.
Обычно возле Поющей Скалы хозяйничала блудня, но сегодня её почему-то не наблюдалось. И слава Лепесту, потому что эта нелепа хуже несовместки и сравняшки вместе взятых. Она запутывает законы природы так, что потом пробираться к Изобре становится затруднительно. Перенесёт, например, в волчью стаю законы общества, и волчий парламент принимает решение объявить войну попавшимся по пути нелоголазам. И начинают волки-солдаты атаковать людей по всем правилам военного искусства. Или, скажем, камням на дороге или упавшим с елей шишкам навяжет блудня борьбу за существование — попробуй протолкаться меж камней, озабоченных выживанием сильнейших и естественным отбором между "особей"!
Засмотревшийся на ночной пейзаж нелоголаз совсем забыл о забредышах. В это время Гусаров не спал, а по-пластунски полз к Элине. Подобравшись, он застыл в неудобной позе, прислушиваясь к размеренному дыханию спящей. Затем осторожно протянул к ней руку и выключил понимальник. К своей постели он вернулся тоже ползком.
— Всё, — шепнул оперативник Павлу. — Теперь не сможет подслушать, если что.
— Спит? — поинтересовался философ.
— Как лошадь.
— А проснётся и увидит выключенный?..
— Скажем, что сам отключился, — придумал Гусаров. — Ждущий режим. Давай нашего болтуна буди.
Павел растолкал Игната.
— В общем так, парни, — горячо зашептал Василий. — Нам надо отсюда выбираться.
— Здравая мысль! — ответно шепнул Павел почти без иронии. — И как?
— Этот армеец сейчас гуляет где-то рядом. Воздухом дышит. Мы его вырубим и смоемся…
— Как это "вырубим"? — усомнился Павел. — У него ж силищи!..
— Камнем по затылку, — кровожадно уточнил оперативник.
— А девушку? — содрогнулся философ. — Тоже камнем?
Оперативник на секунду задумался. Он задумчиво поглядел на спящую, и природное его рыцарство подсказало выход:
— Девку свяжем, пока спит, — предложил он. — Лямками от рюкзака. Втроём навалимся, очухаться не успеет.
— Камни, лямки… А дальше что?
— А дальше — ходу!
Павел возмущено засопел:
— Ты собрался выбраться из Нелоги без проводника? Ты разбираешься в нелепах? Ты сумеешь обойти поскакуна? Ты знаешь, что такое жилотяг? Ты представляешь, чем отличается клеточница от берестянника, и чем они оба отличаются от потеряшки?
— Что ты на птичьем языке заговорил? — возмутился Гусаров, забыв о том, что нужно разговаривать шёпотом. — Сюда же мы дошли? Дошли! Я дорогу запомнил. А приборы у конвоиров отберём…
— Дорогу он запомнил! — тихонько засмеялся Павел. — Дорога обратно может не совпадать с дорогой туда. Слышал про анизотропию пространства, нелинейную географию, преломление поверхностной логики? Да и нелепы ты не обойдёшь: не факт, что на обратном пути нам те же самые попадутся.
Элина тихо вздохнула во сне, и спорщики на время замерли.
— Твой план не годится, — снова зашептал философ. — Даже если и выберемся из Нелоги, мы тут же отобразимся на гвардейских следилах. Через секунду повяжут. Тут по-другому надо действовать.
Гусаров зло глянул в глаза Павлу.
— У тебя и план есть, умник?
— Есть, — невозмутимо ответил толстяк. — Я даже знаю, как на Землю вернуться. Но для этого мы должны дойти до Изобры.
— Давай излагай, — предложил явно шокированный оперативник. — А мы с болтуном послушаем.
Павел начал излагать по-философски издалека. Сперва он повосхищался успехами здешних учёных, которые расширили и углубили законы диалектики. Философ посетовал, насколько у земных философов убог закон единства и борьбы противоположностей. Здешние диалектики расширили его до закона взаимодействия противоположностей. Во-первых, противоположностей может быть не обязательно две, а сколько угодно: и три, и четыре, и одна, и дробное число, и отрицательное, и мнимое. Во-вторых, единство и борьба — далеко не полный набор взаимодействий между противоположностями. Последние, кроме этого, могут и сотрудничать, и подчинять одна другую, и любить друг друга, и вообще взаимодействовать сотнями разных других способов.