Игнат пожал плечами, поморщился, потерев ушибленный бок, и замычал.
— Попадём на Землю, попытаюсь скостить тебе года два, — пообещал оптимистичный фсеновец и честно добавил: — Если следак знакомый будет дело вести…
Оперативник полез в свой рюкзак и начал в нём рыться:
— Кляп надо сделать, — прокомментировал он. — Есть идейка одна…
Очнувшийся от созерцания Нелоги романтик Фил, услышав в убежище странную возню, бросился к стенному пролому. Забежав в комнату, он застал странную картину. Посреди помещения стоял Гусаров, возле рюкзака суетился хвостатый философ, складывая рассыпанное содержимое, а возле стены лежала Элина, опутанная связушкой. Она ёрзала и пыталась что-то сказать, но ей мешал кляп. Смекнув, что дело тут нечисто, нелоголаз моментально сжал кулаки и принял боевую стойку.
— Подожди, Фил, — мягко проговорил оперативник, осторожно приближаясь к нелоголазу. — Дело в том, что я — Элина.
Фил чуть опустил кулаки:
— Кто ты?
— Элина. А вон тот, — оперативник указал на связанную девушку. — Гусаров. Мы в нелепу вляпались. Обменник называется, сознания обменивает. Вот мы с Гусаровым и поменялись телами.
Нелоголаз медленно опустил кулаки.
— Обменник? — переспросил он. — Никогда не слышал о такой нелепе.
Оперативник улыбнулся и развёл руками:
— Это же Нелога! Тут всего не упомнишь: каждый день новые нелепы появляются… Не веришь, что я Элина? Давай, докажу. Подойди-ка сюда.
А через секунду Фил уже лежал на полу, опутанный с головы до ног, и ругал себя на наивность. Войдя в комнату, он не обратил внимания на отсутствие Игната, который, оказывается, прятался за дверью. Лишь только нелоголаз направился к Лжеэлине, дилапер выскочил из засады и в момент обмотал Фила связушкой.
Гусаров профессионально обшарил Фила и Элину, забрал понимальники и оглядел поверженных противников с победным видом:
— Ну что, ребятки, ситуация поменялась! В нашей маленькой группе произошло антифашистское восстание, и власть перешла в руки трудового народа. Наивные вы всё-таки, смежи, как дикари, ей-богу! Как только до своих заумных технологий додумались…
— Вам всё равно отсюда не выбраться! — прохрипел Фил, ворочаясь на полу.
— Да ну?! — притворно выпучил глаза Гусаров и, подойдя к поверженному противнику, свысока поглядел на него. — Один ты такой умный? Не переживай, смеж, выберемся по твоим приборчикам. И вас тоже дотащим. До ближайшей нелепы. Какая, говоришь, самая опасная?
Оперативник склонился к уху Фила и шепнул:
— Хотя тебе, дружище, всё одно пропадать: хоть в нелепе, хоть в фашистских застенках. Я вот сейчас с тобой шепчусь, а Элинка следит за нами. Решит, что ты пошёл на сговор с забредышами. А я ей помогу в этом убедиться.
Гусаров зло улыбнулся:
— Знаешь, как ваши орбисты с предателями поступают? В лучшем случае, обессвойствят или абстрагируют.
— Я не предатель… — растерянно произнёс сбитый с толку Фил тем же тоном, как совсем недавно оправдывался Павел. Не зря слухи ходят о коварстве забредышей, они кого угодно запутать могут! Гусаров игнорировал реплику Фила:
— Даже если девица и не настучит местному гестапо, тебя всё равно абстрагируют или привязой обработают. Экспедиция сверхсекретная, контролируют её орбисты. Они любят всякие секреты и ненавидят, когда слишком много народу посвящено в тайну. От лишних свидетелей избавляются. В этом я уверен: сам из силовых структур.
— Меня в гвардию обещали взять, — пробормотал пленённый нелоголаз, — Или в отпуск отпустить…
— Глупый ты, Фил, — тихонько засмеялся Гусаров. — У нас в народе говорят: дурак и за собственную казнь заплатит. Тебя обманули, рядовой. Я случайно подслушал разговоры гвардейцев: нас всех, кроме Элины, после похода отправят в Отстойник. Слышал, что ты там уже обитал когда-то. Соскучился по прежней нищесвойской жизни, боец?
Растерявшийся нелоголаз не заметил вранья оперативника: как тот мог подслушать гвардейские разговоры, если у него не имелось понимальника.
— А гвардия тебе зачем? — продолжал давить Василий. — Грязная работа. Сначала ты будешь ловить забредышей, потом — инакомыслящих, потом — ещё кого-нибудь. Фашисты всегда находят себе врагов, уж поверь; мы это уже проходили в своём мире. А потом они и до тебя доберутся во время очередной чистки, потому что уже будет некого убивать. Ничего другого фашисты делать не умеют, а кровушки свежей хочется. И повод они легко найдут.
— Что ты от меня хочешь? — начал сдаваться Фил.
— Это другой разговор! — обрадовался оперативник. — Помоги выбраться из Нелоги.