— Камнями! Да для этих громил твой камень — что укус мухокомара! Да и если переоденешься ты, в тебе ж за сто шагов нищесвоя видно! Посмотри у них какие рожи и фигуры, и с нашими сравни…
Он с отвращением оглядел своё тщедушное тело. Худобу и врождённую сутулость не скроет смотрильская форма. Герт тоже оглядел себя, помрачнел и засопел, но спустя мгновение опять оживился.
— Силу мы достанем!
— У кого? У Лепеста выпросим? — Фил, сам того не замечая, сбогохульничал. — Он добрый, у него же её много. Со всех нищесвоев…
— Перестань паясничать! У твоих собратьев возьмём. Накопник у нас есть. Вернёмся в обиталище, и помаленьку, потихоньку, с каждого…
Фил зло рассмеялся в ответ:
— "Помаленьку", "потихоньку"… На это, знаешь, сколько времени уйдёт! Всю ночь надо будет работать. А утром явятся смотрилы, увидят, что у паствы сил мало, начнут проверять, куда она подевалась. И все на нас сразу покажут. Ты что, нищесвоев не знаешь?
— Ну и что? Мы ведь уже сильными будем. Справимся с отцом Гведонием и его сподручными.
— Сомневаюсь. Не хватит собранной силы.
— Не хватит? — поднял брови Герт. — Силы всего посёлка не хватит, чтобы совладать с несколькими смотрилами?!
— Думаешь, у нищесвоев много силы за день нарастает? Ну, с двумя-тремя смотрилами каждый из нас, пожалуй, справится, если с каждого нищесвоя возьмём понемногу. Но с отцом Гведонием обычно восемь сподручных бывает. Да они ещё и тревогу поднимут, весь их посёлок примчится на помощь.
Но мысль у Герта били ключом несмотря на небольшое количество ума:
— Тогда абстры!
— Что "абстры"?
— Я говорю, абстры нам помогут! Какой ты непонятливый! — раздражённо выпалил новичок. — Ум что ли выронил, пока Лепесту молился?
— Абстры?! Причём тут абстры?
— Абстры нам подсобят с силой!
— Как?! — выпучил глаза Фил.
— Увидишь!
Герт в своём обыкновении не стал объяснять, а только вскочил и жестом пригласил следовать за собой в сторону Ржавого Озера. Подавленный сегодняшними событиями Фил не стал возражать и интересоваться. Друзья предварительно убрали ум и решительность в накопник на случай столкновения с патрулём. Накопник Фил спрятал в складках своего балахона.
Идти пришлось довольно долго. Непривычный к таким переходам обезрешительный Герт постоянно ударялся о твёрдые железные прутья и определённые хелехи, в изобилии торчащие на берегу озера. Каждый раз, ударившись, он расстраивался, садился на землю и начинал плакать навзрыд. Филу приходилось пинками поднимать его и заставлять идти дальше, хотя он и сам изрядно устал. Ладно хоть догадался спрятать мешок с обвещью, чтобы не тащить лишнюю тяжесть. Рыдания Герта настолько злили, что хотелось достать накопник и снова вкачать ему всю решительность, лишь бы не слышать эти стенания. Но лучше не нарываться: вдруг смотрилы встретятся по пути, замеряют, увидят решительность выше нормы и тогда конец. Накопник отберут, а несостоявшиеся грабители отправятся за Ржавое Озеро уже навсегда в качестве абстров.
Когда они обогнули ржавую лужу, романтик увидел впереди полуматериальные очертания ограды абстровой обители. Его пробила потусторонняя дрожь. Он пожалел, что пошёл за одержимым новичком; в эти проклятые места не суются ни нищесвои, ни смотрилы, ни сам отец Гведоний.
Неизвестно, почему нищесвои и другие обитатели Отстойника так боялись абстров. Самое интересное, что никто никогда не говорил, чем же они так страшны или опасны. С точки зрения Фила даже плевачка гораздо опаснее чем абстры. Одно время он даже думал, что абстров не существует, мало ли баек рассказывают старики вечерами. Однако какое-то подсознательное чувство заставило его сейчас дрожать и бояться непонятно чего. Страх был похож на детскую боязнь темноты, когда объяснить не можешь, почему ты её боишься, а ужас всё равно разбирает.
До ворот обители оставалось ещё около сотни шагов. Герт, не спрашиваясь, сунул руку в широкую складку балахона романтика и выудил накопник. Одним махом он закачал в себя весь ум и всю решительность, не тронув, разумеется, бесполезную романтику.
— Эй, эй! А мне? — возмутился Фил, опешив от такой наглости и даже забыв о потустороннем страхе.
— Да верну я тебе твой ум, не трясись! — отмахнулся от него Герт, как от надоедливого мухокомара.
— А что ты собираешься делать, — поинтересовался Фил, который так до сих пор и не понял замысла новенького, — с такой кучей ума?
— Ты без ума всё равно не уяснишь, — отмахнулся Герт. — Потом расскажу, как вернусь. Мне ещё твой накопник понадобится.