Подойдя к двери, Шат открыл её и рявкнул в проём:
— Введите неполноценных!
В комнату вошло несколько вооружённых дематорами гвардейцев, какой-то рослый гражданский и с ними три забредыша, в одном из которых Фил с удивлением узнал Игната. Бывший хозяин выглядел неважно: похудевший и небритый, в мятой одежде. Второй забредыш, толстяк, смотрелся странно: длинные волосы, собранные по-женски в хвост, серьга в левом ухе и бородёнка клинышком. Он робко огляделся и заискивающе улыбнулся Шату. Третий казался побойчее остальных: жилистый моложавый блондин с короткой стрижкой, холодными голубыми глазами и разбитой губой. Он презрительно смотрел на гвардейцев, трогая рану языком.
— А четвёртый? — спросил Фил.
— Четвёртый будет позже.
— Тоже забредыш?
— Нет, наш гвардеец. Он будет охранять тебя от этих неполноценных. А то, сам знаешь, забредыши любого заболтают.
Нелоголаз покосился на троицу. Шат, заметив это, улыбнулся:
— Они не понимают ни черта! Понимальники у них забрали… Ах да, чуть не забыл!..
Капитан подошёл к Филу и дружески похлопал его по плечу:
— Операцию контролирует правительство. Успешно выполнишь — проси что хочешь. От себя рекомендую потребовать отпуск. Сам понимаешь, время сейчас предвоенное, в отпуска никто не уходит. И неизвестно, когда их разрешат. Для тебя же сделают исключение. А можно и насчёт местечка в гвардии похлопотать. Это не армейскую лямку тащить: в гвардии и паёк пожирнее, и служба поинтереснее, и жильё служебное дают.
Даже не взглянув на молчащих забредышей, Шат подошёл к столу и поманил Фила.
— Давай-ка, боец, теперь обсудим детали…
У вывески Института оборонной онтроники снова собралась толпа агрессивных юнцов, похожих на земных стабов. Бритые наголо молодчики в бурых рубашках и армейских тяжёлых ботинках, вскидывая руки в орбистском приветствии, возбуждённо орали:
— Проваливайте в свой вонючий мир, забредыши!
— Твари неполноценные, лучше сами выходите!
— Уроды, недоноски, мы вам шеи посворачиваем!
Хоть Павел за полгода немного выучил местный язык, но всё же включил понимальник. Однако и без него было ясно, что ничего нового от этих головорезов не услышишь. Философ опасливо подошёл к открытому окну и выглянул из-за занавески. С высоты второго этажа института виднелось человек тридцать.
Директор института Лар тихо подошёл сзади и весело поддел Павла:
— Боишься, трусишка?
— Не то, чтобы боюсь… — заюлил тот, пряча глаза.
— Правильно боишься, — подмигнул молодой директор. — Потому что эти головорезы могут тебя в клочья порвать. Радуйся, что ты живёшь при институте. Сюда они не проникнут, территория охраняемая.
— А почему их нельзя разогнать? Работать мешают!
Лар пожал плечами:
— Зачем разгонять? Ребята — патриоты нашего мира, юные орбисты. Будущие защитники Родины. Пусть заряжаются ненавистью к захватчикам. Заодно и тебе стимул в работе, — Лар снова подмигнул. — Будешь плохо работать, пойдёшь за ворота, прямо к ним в лапы. Уж как они рады будут, можешь представить!
Павел передёрнулся и случайно сдвинул занавеску. Один из юнцов заметил в окне философа и обрадовано возопил:
— Вот он, братцы! Забредыш, который обонточку придумал!
Молодчик метко швырнул в окно вскрытый стаканчик с йогуртом. Павел отшатнулся, увёртываясь, но желтоватая жижа всё же попала ему на рукав белого халата.
— Жри сам своё дерьмо! — прокричал юнец и оглушительно засвистел в два пальца.
В руках его собратьев появились различные земные товары: пиво в пластиковых бутылках, упаковки шампуня, хот-доги и пакеты с чипсами. Всё это богатство немедленно полетело в окно. Павел проворно отпрыгнул, и окно моментально покрылось разноцветными разводами от "цивилизованных" товаров.
— А вот это уже перебор! — возмутился Лар. — Даже орбизма должно быть в меру!
Он быстро смыслился с охраной института, и дежурная группа через пять минут зачистила подступы к институту.
— Скоро правительственная комиссия пожалует, — сообщил директор. — Надо уборщицу вызвать. Пусть чистило захватит и окно отшкрябает от всякой дряни.
Он пошёл на выход, но неожиданно остановился:
— Кстати, ты мне понадобишься, — сказал Лар философу. — Будешь на показе присутствовать. Давай, иди переоденься да серьгу из уха вынь. Смотреть срамно!
Комиссию из правительства Павел ждал не меньше Лара. Директор пообещал поговорить насчёт одного дела. Если бы только они разрешили экспедицию в Нелогу! Тогда появилась бы вероятность осуществить один очень рискованный и хитроумный план, который философ вынашивал последние три месяца.