Мои дед, бабушка, мама и двое братьев сгорели заживо. Смерть наступила быстро, никто из них не мучился.
Похоже, у меня начинается паническая атака. Надо окунуть голову в воду.
Освеженный прохладной водой канала мозг рождает новую гениальную идею — прежде чем заочно хоронить родных, возможно, стоит еще раз позвонить домой.
— Гостиница «Красноклювые клушицы».
— Алло, алло, Дэй? Как ты, как мама, как Нану, как там Ал, Ал, а как Помпон?
— Да нормально все. Серен, ты знаешь, сколько сейчас времени?
Поднимаю взгляд и смотрю на огромные звезды, озаренные лунными отблесками. Кажется, я схожу с ума.
— Ау, Хоббит, ты меня слышишь?
— Передай трубку маме.
— Не могу, она взяла отгул.
— Какой отгул?
— Мама говорит, что надо больше наслаждаться жизнью. Она решила ежемесячно…
Лихорадочно кидаю в приемник еще несколько монет.
— …На всякие там экскурсии, выставки, походы по магазинам.
— А гостиницей кто занимается?
— Дед, бабушка, Ал…
— Ал? Что ты мелешь?
Слышу, как Дэй смеется.
— Так ты где, Серензо?
Слово «Серензо» в устах брата дает мне понять, что он любит меня и очень скучает.
— В районе Авалона. Нет, Крезо. Завтра еду домой.
— Уже? Бы-ыстро малышка наигралась!
Пи-пи-пи-и-и-и… Связь прерывается, короткие гудки больно колют ухо. Между урнами у входа в кемпинг шныряет какой-то зверек. Я не двигаюсь и почти не дышу, так что он меня не замечает.
Меня вдруг настигает мысль: если бы гостиница и в самом деле сгорела, я стала бы единственной из семьи, кто уцелел! Благодаря мобилизующей силе ложки я не задохнулась бы в собственной постели, и — хотя я совершенно не желаю близким смерти — случись такой пожар взаправду, можно было бы считать, что ложка спасла мне жизнь.
Дэй прав, только бестолковая малявка сдалась бы так быстро из-за какого-то жалкого извращенца в кинотеатре.
[...] именно ложка будоражила изобретательные умы представителей палеолита. Долгое время ложки изготавливали из наиболее распространенных материалов соответствующей эпохи (кость, рог, дерево), но в XV в. ложка сделала выбор в пользу серебра и связала свою судьбу с вилкой. Они образовали дуэт под названием «пара столовых приборов». Чтобы быть вправе так именоваться, ложке и вилке следовало иметь идентичное оформление и носить подпись мастера, сделанную в один и тот же день.
В XVIII в. возможности сервировки стола расширяются благодаря коллекциям из двенадцати или двадцати четырех пар приборов. С появлением в XIX в. комплектов марки «Менажер», отвечающих кулинарным изыскам своего времени и ставших бесценными в глазах молодых невест, воображение мастеров разгорается с новой силой.
Особенно утонченными можно смело назвать работы французских мастеров. При Наполеоне III они создают необычайное множество подлинных шедевров. Приревновав к успеху французов, их европейские соперники тоже включаются в игру, каждый мастер стремится разработать собственную таксономию ложек на все случаи жизни. Отметим, что ни одна страна не увлекалась придумыванием новых разновидностей ложек так самозабвенно, как Великобритания в Викторианскую эпоху. Именно тогда появляется ложка для сыра Стилтон, ложка для холодца, ложка для грейпфрута и несравненная чайная ложка, которую британцы обожают по сей день.
Полковник Монтгомери Филиппе.
Воспоминания коллекционера
Бедная Маргарита
Сверившись с атласом, схемой и заметками пчеловода, решаю начать с замка Маргариты Бургундской, расположенного в коммуне Куш. На повороте «вольво» злобно рычит, и я останавливаюсь на несколько минут, чтобы успокоить мотор. Мне и самой сейчас не очень: видимо, вчерашний гашиш боком выходит.
Подъезжаю к бывшей резиденции Маргариты. Башни цитадели воплощают сдержанность и спокойствие. Мое настроение поднимается. Предвкушаю знакомство с бытом милой одинокой аристократки, влюбленной в столовые приборы и гербы. Фантазирую, что она угостит меня чаем и булочками с шоколадом.